— Тогда непонятно другое! — живо сказал Андрей. — Смотрите — Гузкин получает семь лет. За убийство почти всегда давали больше, и, кроме того, если преступление совершено во время условного срока, то этот срок становится, так сказать, безусловным, и приплюсовывается к сроку за новое правонарушение. То есть, если бы ему дали восемь лет — минимум за убийство — и приплюсовали хотя бы год, если его условный срок был всего год, за мелкое преступление, то уже получалось бы девять! Или я не прав? Чего-то не доучитываю?
— Все правильно, — сказал полковник. — Тут вот какая петрушка вышла… Ведь у вашего родственника погибшего тоже был нож в руках, так? Ушлый адвокат оказался у этого Гузкина — убедил суд, что убийство надо трактовать как превышение пределов самообороны, ведь жизнь Гузкина тоже была в опасности. Вообще на трех годах настаивал… Но дали Гузкину по максимуму пять, превышение пределов самообороны сочли абсолютно неоправданным, плюс то, что Гузкин с умыслом принес на место встречи холодное оружие… И плюс два года прежнего условного срока. Всего — семь.
— Угу, — Андрей кивнул. — А нельзя было прищучить этого Гузкина с другой стороны? Смотрите, ведь выходит, что он начал «ухаживать» за Некрасовой, когда той не было шестнадцати лет. Спал с ней, попросту говоря — это абсолютно явно между строк читается. Разве нельзя было повесить на него статью за совращение несовершеннолетних?
— В том-то и дело, что это читается только между строк! — с сердцем сказал полковник, в котором, похоже, от растревоженных воспоминаний с новой силой проснулась давняя досада. — Если бы Некрасова хоть раз сказала об этом прямо — Гузкина прищучили бы! Но ведь не удалось вырвать у неё признание, у стервы!..
— Интересно, почему? — вопросил Андрей. — Ведь ей самой было бы лучше, если бы Гузкину дали срок побольше. Да и отомстила бы она ему — ведь он ей всю жизнь загубил!
— Кто её знает, почему! — отозвался полковник. — Может, боялась, что дружки Гузкина с ней поквитаются, если она наболтает лишнего… Мы ведь знали, что на пустыре Гузкин был не один. Но ему не было никакого смысла сознаваться — ведь тогда получалось бы, что убийство совершено несколькими людьми по сговору, а такое уже не спишешь на пределы самообороны, да и срок за предварительный сговор добавился бы немалый…
— Вы не пытались потом и его дружков прижать, которые по этому делу попали на заметку?
— Пытались… Во всяком случае, следили за ними особенно. Но, кстати, они все нас довольно быстро от лишней головной боли избавили — погибли один за другим.
