— Вроде, верно, — говорит Палыч. — Только откуда Букину было знать, что Васильич умрет? Его явно запугать хотели, а это и впрямь больше на братьев Сизовых похоже.
Я в разговор не вклиниваюсь, сижу, слушаю, на ус мотаю.
— А Букину и незачем было это знать! — заводится Лексеич. — Ему надо было, чтобы на время Васильич в семейных неприятностях завяз, не вылезал из больницы от жены и дочери, а он бы тем временем нас в бараний рог скрутил и провел бы через нас всякие документы на избавление от налогов, потому что его продукцией военные ветераны торгуют! Когда Васильич к делам вернулся бы, он бы уже ничего изменить не смог! А что помер, так ещё лучше — вообще на дороге не стоит! А „крыша“ директорская, она, я тебе скажу, вполне на такой бандитизм способна!
— Тише, тише! — говорю я, а сам разливаю ещё по трети стаканчика. Неровён час, у кого-нибудь из вас сердце прихватит. Мы ж теперь не те орлы, что прежде, инвалидная команда мы, какую поискать! Давайте выпьем, и объясните мне толком, что это за „крыша“ такая у директора Букина, которая на бандитизм способна.
Мы выпили, и Палыч объясняет:
— У них все официально, они профсоюзом работников грузовой пристани называются. Только почему-то эти работнички тюков на баржи не таскают, как грузчикам положено, а на иномарках разъезжают!
— Так куда же, говорю, милиция смотрит?
— На милицию грешить трудно, — вздыхает Лексеич. — И майор Наумкин нормальный мужик, и все остальные, и оперативники, и участковые. Хорошие ребята, не продажные. Это я точно тебе скажу. Но и опыта у многих нету, и мало их, и ведь за одни иномарки не арестуешь, доказательства нужны, а с доказательствами туго. Народ знает, что для себя безопасней с милицией не связываться, и из свидетелей лишнего слова не вытянешь. С кем могут — с тем разбираются, но это больше по мелочи выходит. Говорят, майор даже в область писал, чтобы направили к нам на время хорошую следственную бригаду со всеми полномочиями, да подкрепление к ней, но куда там! В области точно так же рук не хватает.
— А какое они себе здание под „профком“ заняли! — говорил Палыч, имея в виду тех бандюг, что, оказывается, при директоре Букине навроде личной охраны. — Трехэтажный дом, весь в евроремонте, тоже по Двадцатипятилетия Октября, немного директорских хором не доходя. А по документам все правильно. Милиция проверяла, и все ведомости сходятся, что это они грузчиками заработали, работая день и ночь, с доплатами за особо ценные и хрупкие грузы, и имеют право на заработанные деньги здание родного профсоюза отремонтировать! Тьфу!
