— Как думаешь, Жером уже остыл?
— Не представляю. У него было предостаточно времени, чтобы подумать над своим поведением.
Перед отъездом камердинер смотрел волком. Особенно когда понял, что мы всерьез собираемся в Тевинье с Эриком. В последних разговорах со мной еле цедил слова, из-за чего сцепился с Анри чуть ли не до драки. На моей памяти они впервые так серьезно поссорились, и мне это не нравилось. Совсем. Тем более что он был единственным другом мужа.
— Я бы хотела родиться другой.
— А я бы не хотел. Как знать, возможно, тогда я бы просто прошел мимо.
— Так уж и прошел бы?
— Ну да. До встречи с тобой мне нравились блондинки…
— Ну да. Вроде Камиллы Уитмор.
Анри фыркнул.
— Далась тебе эта Уитмор.
— Это тебе она… далась.
— Леди Тереза!
Я показала мужу язык.
— Так вот, представь мое удивление… Мне рисовали тебя как затюканную старую деву…
— Эй!
— Ну мы же договорились говорить друг другу правду.
Я сдавленно прыснула, потому что меня уже давно разбирал смех. Наверное, у нас и правда все хорошо, если мы можем над этим смеяться.
— И вот я являюсь, готовый покориться судьбе… но женщина, которую мне представляют, даже отдаленно не напоминает кошмар прирожденного холостяка. Платье по фигуре с по-вэлейски откровенным декольте. Волосы убраны в высокую прическу и открывают изящную шею и плечи — мягкие, изящные линии. Двигается плавно и грациозно, не в пример даже некоторым девицам на выданье…
— Знал бы ты, сколько я училась так ходить.
— Сколько?
— Очень долго. А когда вошла в зал, думала только о том, чтобы не споткнуться и все сделать правильно…
— Тебя выдавали глаза.
— Да неужели?
— Взгляд, — Анри очертил пальцами мои брови, — может сказать о человеке многое. Особенно если этот человек не искушен. Но тебя сразу разгадать не получилось. Возможно, потому что вы с братом очень похожи, а в нем я видел сильного мага и талантливого политика, который недавно разнес Аддингтона в пух и прах, туда ему и дорога. Политики все игроки.
— Мы с братом настолько похожи?
— Больше чем ты думаешь. Только потом я понял, что это не ты притворяешься.
Я приподняла бровь.
— Что твой брат тоже не терпит притворства. Впрочем, при его статусе он может себе такое позволить.
Я улыбнулась.
— Ты озиралась по сторонам, а я тебя изучал: небольшую родинку на шее, гордо вздернутый подбородок и едва уловимо дрожащие руки. Совершенно забылась, неосознанно закусывала губу, словно была одна в этом зале или хотела, чтобы так было. Ты то ли искала кого-то, то ли боялась найти. Одно я понял сразу: я хочу сделать тебя своей.
