Темный рассвет | страница 36
— Граф! — Молодой, его можно было бы даже назвать привлекательным, если бы не бегающие глаза, жадно впившиеся в нас. — Меня зовут Рено Фортискье, «Ольвиж сегодня», у вас найдется время ответить на несколько вопросов?
Все произошло настолько быстро, что я даже ничего не успела понять. В последнее время журналисты в Лавуа не наведывались: казалось, они о нас забыли. Но если и забыли, теперь вспомнили.
— Если у вас есть ко мне вопросы, договоритесь о встрече с моим камердинером, — Анри не изменился в лице. Привычная маска светской учтивости, с которой я впервые увидела его на празднике Уитморов, могла принадлежать скучающему аристократу, уставшему от уединенной жизни в своем поместье.
— Это непросто, граф, и вы прекрасно это знаете. Мой коллега потратил несколько дней, чтобы встретиться с вами, но тщетно. Почему вы отказываетесь говорить с прессой? Вам есть что скрывать? Возможно, ваша супруга согласится со мной переговорить?
Голос у Фортискье был поставлен отлично. Громкий и сильный: достаточно для того, чтобы даже кучер покосился в нашу сторону. На меня же нашел странный ступор, словно я внезапно оказалась посреди шумной толпы, в которой меня — как когда-то маленькую девчонку, снова швыряло туда-сюда людским потоком. Цепкий колючий взгляд журналиста ощупывал мое лицо, словно желая сфотографировать мою растерянность и запечатлеть ее на страницах своей газетенки, не прибегая к достижениям науки.
— Мне нечего вам сказать.
Муж развернулся, увлекая меня за собой, но Фортискье бросился вперед, как бойцовский пес, преграждая нам путь и разве что не скаля зубы.
— Правда, что визит его светлости де Мортена — брата вашей супруги — никак не связан с политикой? Он пробыл в Ольвиже всего несколько часов по прибытии, и, насколько мне известно, очень быстро покинул Лавуа. С чем это связано? Его тоже не устраивает ваш брак? Как получилось, что почти утраченную магию смерти объединили с силой хэандаме? Этого хотели ваши родители? Чего они добивались?
Запястье сдавило так, словно на мне защелкнули кандалы не по размеру.
— Уйдите. С. Дороги. — Впервые слышала, чтобы Анри так цедил слова.
Муж ускорил шаг, хотя казалось — куда уж быстрее. Сейчас даже я с трудом за ним поспевала, но Фортискье не отставал. Спину покалывало иголочками любопытства кучера, и я надеялась, что мы успеем дойти до дома прежде, чем Анри свернет назойливому журналисту шею. Отчаянно хотелось размазать по самоуверенной физиономии газетчика его же собственное нахальство. Хотя можно и то, что оставила в колее лошадь.