— Что значит — “чего тут”? — искренне обиделся Страной. — В святцах и то поискать. Это ведь от
греческого “архи”, что знаменует “главный”. А “хиппос” — означает всадник. “Главный всадник” —
представляешь?
Слишком много лошадей подковал на своем веку дядька Анисим, чтобы не оцепить значение имени.
— Прости, батюшка, прости темноту мою, — склонил голову с темными непокорными вихрами, — и
дозволь за здоровье и мудрость, тебе дарованные…
И расстались они довольные друг другом.
И не ведали, что расшалившийся господь заложил судьбу новорожденного Архипа в такой странный
гороскоп, что самому потом распутать было непросто. А впрочем… не жизнь ли главный творец неожиданных
сюжетов?
На пароходе, который без особых затруднений доставил Уинстона Черчилля из Лондона в Кейптаун,
4 находился английский главнокомандующий генерал Буллер со своим штабом. Как ни странно, генерала
заботили два обстоятельства: чтобы война не кончилась раньше, чем он согнет в бараний рог непокорных буров,
и чтобы молодой заносчивый отпрыск знатного рода не подпортил ему карьеру своими корреспонденциями в
британской прессе.
Надо признать, что если опасения по первому поводу были напрасными (англо-бурская война затянется
на четыре года, и генералу доведется испытать горечь многих поражений), то причины для беспокойства в связи
с появлением молодого Черчилля в Южной Африке были основательными.
Уинстон отправился на Африканский континент, едва отпраздновав двадцатилетие. Однако за кормой
остался не только тающий кильватерный след: участие в боевых действиях на Кубе, в Индии; первое публичное
признание его как журналиста, обещание Центрального бюро консервативной партии выставить на очередных
выборах его кандидатуру в парламент. Для молодого человека, скажем прямо, совсем немало. Тем более что к
тому времени Уинстон уже являлся автором нескольких книг, вызвавших интерес соотечественников.
Однако сам Черчилль не был удовлетворен своей карьерой. Его любимым героем давно стал Наполеон;
Уинстону снились лавры полководца. Но они-то кок раз не спешили увенчивать просителя… В ту пору в
молодом Черчилле преобладали политик и журналист. В Индии он истово ратовал за бескомпромиссную
колонию, за беспощадное подавление народных восстаний. Вместе с тем, он ядовито высмеивал тупость и
жестокость английских генералов, их самодовольство и презрение к местным обычаям. Его заметки с театра
