разведывательных органов. Именно благодаря этой информации он неоднократно поражал кабинет и членов
парламента своей осведомленностью и о состоянии государственных дел, хотя не находился у власти, и о том,
что практически происходит в лагере противника…”
Прочитав письмо, Уинстон вдруг стремительно пожал руку Фреда.
— Я пожимаю вашу мужественную руку не просто как сыну лорда, но и как отважному разведчику.
Адмирал сообщает, что вы только что вернулись из волчьего логова. Я заинтересован в получении информации
из первых рук. Хотя, если честно, не совсем понимаю, почему адмирал именно мне оказывает такое
благосклонное внимание… Я ведь не у власти.
— О сэр! — Саммербэг уважительно поглядел Черчиллю в глаза. — Вы должны понять: адмирал
Синклер не приехал к вам лично не потому, что занят. Он, к великому сожалению, серьезно болен. И это всех
нас, ближайших сотрудников, очень беспокоит. А что касается власти… адмирал всегда внушал нам — и очень
успешно! — что вы единственный человек, способный сыграть главную роль в противостоянии нашествию
нацистов.
— Благодарю вас, — с чувством сказал Уинстон, наклоняя голову, — Полагаю, что самые честные люди
Англии, как ни странно, сегодня работают в разведке… Вы поделитесь своими впечатлениями о Гитлере?
Признаться, он занимает меня в первую очередь.
— Охотно. Ради этого я дозволил себе оторвать вас от отдыха.
— Какой там отдых… — махнул рукой Уинстон. — Кисти — здесь, а мысли — далеко… Но я слушаю
вас. Тем более, Хью намекает, что у вас есть ко мне необычная просьба…
— Разрешите, я сначала расскажу о встречах с главарями сегодняшней Германии?
— Конечно, конечно. Пожалуй, давайте немного походим. При ходьбе лучше усваивается сказанное. Так
же, как съеденное.
Фред рассказал о Гиммлере, о Розенберге, об Эрихе Кохе и других высших нацистских функционерах, с
которыми довелось встречаться. Рассказывал четко, неторопливо, не нагромождая детали, выделяя главное.
Черчилль несколько раз одобрительно посмотрел на Саммербэга.
Наконец Фред перешел к более деликатной части рассказа.
— Фюрер недвусмысленно дал понять, что возможно широкое соглашение с нашим правительством. Но,
знаете, сэр, в эти минуты… как бы поточнее выразиться… у меня не было ощущения, что я разговариваю с
джентльменом…
— То есть вы ему не поверили? — быстро спросил Черчилль.
— Совершенно верно, сэр. Именно это я хотел сказать. Кроме того, он ставил различные условия.
