войны.
Вчера, когда Розенберг подвез Фреда к небольшой уютной гостинице на своем черном “хорхе”, нацист,
улыбаясь, сказал:
— Мой друг, я понимаю, вы уже спешите домой. Все мы скучаем по дому, не правда ли? Однако
потерпите немного. Вы уже немало знаете о том, каким мы представляем себе грядущее. Но завтра, может быть,
вы узнаете еще больше и укрепитесь в доверии к нам. Постарайтесь до обеда не исчезать. В крайнем случае,
вызовите моего адъютанта с машиной. Он поможет держать с нами связь. Договорились?
И Розенберг протянул белую мягкую руку.
Фред ночью спал плохо, каждый раз возвращался мыслями к туманному намеку Розенберга. Для Фреда
не составляло тайны, почему нацисты с ним возятся, охотно предоставляют возможность путешествовать по
стране, ведут долгие беседы. Конечно, идет игра в кошки-мышки. Гитлер заинтересован, чтобы информация,
которой начиняют англичанина, поступала в лондонский Форин Оффис. Фред прилагал все усилия, чтобы
именно эта сторона его деятельности становилась известной нацистским главарям. Пока это ему удавалось.
Около двух пополудни — Фред уже собирался пообедать
— раздался телефонный звонок.
— Как самочувствие, мой друг? Спали, надеюсь,
хорошо? Ну и прекрасно. Тогда будьте готовы: сейчас за вамп
заедет машина. Что? Нет, пообедаем позже. Знаете, я очень рад
за вас: с вами хочет побеседовать фюрер…
“В конце концов если отправляешься в ад, то почему бы
не встретиться с дьяволом?” — усмехнулся Саммербэг.
Надевая галстук, вдруг вспомнил свою встречу с Генри-
хом Гиммлером — и слегка покраснел. Впервые за все поездки
в Германию он испытал что-то вроде унижения. С Розенбергом,
с Эрихом Кохом и даже с малоразговорчивым Гессом Фред вел
себя свободно, раскованно, совершенно не испытывая чувства
неуверенности и страха. Но когда Гиммлер, принимая гостя в
своем кабинете, льдисто сверкнул пенсне и немигающе
уставился на Фреда, тот, к своему стыду, вздрогнул. На миг
почудилось, что за столом сидит не теплокровное человеческое
существо, а какая-то доисторическая рептилия. Хотя с тех пор
прошло больше года, Фред и сейчас ощутил ледяное прикосно-
вение щупальцев испуга. Но Фред быстро овладел собой и уже
в “хорхе”, сидя позади адъютанта Розенберга, с удовлетворени-
ем почувствовал в себе азарт охотника, а не трепетную робость
дичи. Даже тяжелые своды и массивные лестничные марши
рейхсканцелярии не подавили этого чувства. В приемной
