Черчилль пожал плечами.
— Отвести его туда? — молодой бур кивнул на группу пленных.
— Постереги здесь, — приказал командир и направился к пленным солдатам.
Молодой проводил командира взглядом и повернулся к Черчиллю.
— Это плохо, мистер. Вы можете быть…
Он закончил фразу выразительным жестом, изображающим петлю.
— Терпеть не могу веревок, — проворчал Черчилль, усиленно посасывая сигару.
Командир африканеров долго что-то выяснял с Холдейном, затем вернулся и приказал молодому буру:
— Арчи, ты его взял, ты его и повезешь в Преторию. Он, оказывается, важная птица. Пусть его в столице
и вешают. Тем более что тут и дерева подходящего для его комплекции не найдешь…
Уинстона вместе с группой пленных солдат отправили в Преторию. Везли лошадьми на вместительных
крытых брезентом повозках. По дороге Черчилль и молодой охранник разговорились.
— Бьюсь об заклад, вы не голландец.
— Угадали, мистер.
Арчи говорил по-английски плохо, но Черчилль без усилий понимал его.
— Откуда вы?
— О! Очень далеко. Отсюда не видно. Есть такая земля — Украина.
— Украина? Это Польша, что ли? Ах, нет, это Россия, я вспомнил.
— Украина — это Украина.
— Как вы сюда попали?
— Трансвааль, Трансвааль, страна моя и, может быть, свобода… — вполголоса пропел Арчи. И добавил:
— Если победим вас, англичан. Тогда свобода.
— А чем мы хуже этих ваших… африканеров? — усмехнулся Черчилль.
— Вы отнимаете у нас земли. Только дело не в этом. Вы не оставите нас в покое. Вам нужны камушки.
Как ото? Алмазы! И желтый металл. Ради них вы готовы убивать…
— А вы не убивали, Арчи?
Арчи отвернулся, долго молчал. Когда снова взглянул на Уинстона, глаза светились вызовом.
— Да, я убил. Вам хочется знать? Скажу. Все равно унесете в могилу. Вы никогда не были рабом? Я —
был. Но мне повезло. Я полюбил молодую госпожу. Она была полька, дочь нашей помещицы. Она была очень
красива. Она научила меня говорить по-польски и немного по-английски. Она пела песенку: “Трансвааль,
Трансвааль, страна моя и, может быть, свобода…” А потом отец ее узнал о наших отношениях. Кристина
предупредила меня, чтобы я бежал, иначе несдобровать. Помещик крепко напился, ударил Кристину хлыстом
по лицу. Она потеряла глаз. Тогда я взял топор и подстерег его. И бежал с Украины. Я не знал, куда надо бежать,
где искать счастья. Но я помнил слова песенки. И вот я здесь… Что вы еще хотите знать?
— Интересно, кто меня будет вешать — вы или другой?
Арчи прищурился, потом отвернулся и надолго замолчал, глядя, как мимо плывут причудливые пейзажи с
