.
Его либерализм дал себя знать и при вводе советских войск в Афганистан. Ввел туда только ограниченный контингент войск. А мог бы неограниченный, объявив всеобщую мобилизацию.
Брежнев любил выпить сам и позволял пить народу, отказываясь визировать указы о борьбе с алкоголизмом, которые ему то и дело подсовывали на подпись.
Видя, что вокруг все воруют, никого не наказывал, справедливо полагая, что без воровства в России не прожить. Вернее, наказывал только тех, кто воровал помалу[40], а тех, кто воровал помногу, пришлось бы сажать очень надолго или даже приговаривать к смертной казни, – а он на такое в силу своего либерализма был не способен.
Ко всему тому, будучи очень больным человеком, он не позволял себе уйти со своего поста, поскольку понимал, что широкие трудовые массы привыкли к его руке и им будет слишком трудно привыкать к новой.
Проживи Брежнев еще десяток лет, либерализм у нас расцвел бы до такой степени, что по его количеству на душу населения мы бы уже перегнали Америку и никакой перестройки и реформ нам бы не потребовалось. Разве что капитализм был бы у нас подпольный.
Но не все ли равно: подпольный или криминальный? По-моему, без разницы.
Чувствую себя обязанным высказаться по этому поводу без всяких обиняков, прямо и откровенно:
В жизни очень много смысла[41].
* * *
О символе нашей цивилизации
Приходится слышать, будто бы символ нашей цивилизации – компьютер.
Я же считаю, что колесо.
Из колеса вышла телега. Из телеги родилась карета, из кареты – пролетка.
Конечно, без парового двигателя паровоз бы не побежал, но побежал бы он без колеса?
И автомобиля не было бы без колеса. И самолет не смог бы разбежаться, чтобы взлететь. А без автомобиля и самолета – в какой бы цивилизации мы жили?
Будь я Генеральным секретарем ООН, провел бы постановление, чтобы в каждой цивилизованной стране на главной столичной площади стоял памятник «Неизвестному изобретателю колеса»[43].
* * *
И вновь о деятелях государства Российского
Александр II
Ни до, ни после Александра II не было на российском престоле столь боязливого государя.
Боялся крестьян, боялся дворян, боялся революции. Крестьянам со страху, что поднимут бунт, дал волю. Дворянам, отпуская крестьян на волю, оставил землю, чтобы не зашибли табакеркой, как дедушку. Гимназистам, чтобы не строили, став студентами, баррикад, постановил давать превосходное образование, введя в обязательном порядке изучение латинского и греческого языков.
