Дело было так. Вдруг заявляется ко мне в котельную, хотя, напоминаю, знакомы мы были совсем шапочно, и с бутылкой. Я ему, естественно, – что не пью. А он мне: «Такие события, что без полбанки решения не примешь». Но я – кремень: «Не пью – и никому не желаю».
Он тогда выпивает полстакана, заедает бутербродом из моего «тормозка» и говорит: «Мне тут по моим каналам сообщили, КГБ кого-нибудь за границу выслать собирается, а кого-нибудь в ссылку сослать». «Так, – говорю. – А я при чем?» «При том, – говорит, – что меня – на Запад, а тебя – в другую сторону». Тут я почувствовал, что очень даже могу нарушить свои принципы и тоже принять полстакана. Тем не менее беру себя в руки – и говорю: «Ну и?» Он наливает еще полстакана, берет еще один мой бутерброд и говорит: «Давай махаться. Им все равно кого куда. Я человек привычный – я в ссылку. А тебе там трудно будет, ты – за границу».
Тут я почувствовал, что уже не полстакана могу, а весь стакан. Однако взял себя в руки еще крепче – и отвечаю: «Что мне судьбой написано, то пусть и будет. В ссылку, так в ссылку».
И все, с того не сдвинулся. Не нужно мне ничьих жертв. К бутылке не притронулся, так ее Оське одному уговаривать и пришлось. Вместе с моими бутербродами.
Проходит неделя, месяц, слышу – Бродский на Западе. Ну и все, дальше у него там – прямая колея: книги, признание, конференции, симпозиумы, гонорары, университет, Венеция… Так и прикатил к Нобелевке.
А я ждал-ждал – меня не тронули. Ни через месяц, ни через год, ни через два. Возможно, решили, что Бродского на Запад – этого всем для острастки вполне достаточно.
Потом, когда уже Бродский Нобелевку получил, я временами думал: а может, нужно было все-таки выпить? Может, на трезвую голову, действительно, правильного решения не примешь? Глядишь, был бы сейчас Нобелевским лауреатом.
* * *
Размышление
Клопы плоские оттого, что на них люди спят.
Отчего плоские тараканы?
Полагаю, давление времени.
Поживи с их – миллионы лет[21].
* * *
Опять умная мысль[22]
Сколько головой о стену не бейся, разобьешь голову, а не стену.
Но если голова чужая, ее не жалко. Пусть бьются. Попадаются гнилые стены и, как учит история, бывает, разваливаются. На пользу битье о стену никому не идет. Бившийся скончается от кровоизлияния в мозг. Тут вы и подоспеете воспользоваться плодами его трудов.
Следует только помнить: жизнь, которой вы жили по эту сторону стены, в сравнении с той, что вас ждет за нею, может показаться сущим раем.
