– Почему? – слабо выдохнула она.
– Потому что мне сразу хочется тебя запачкать. – На этот раз его усмешка сопровождала откровенно оценивающий взгляд. Ее щеки вспыхнули. Вернувшись взглядом к ее лицу, он ухмыльнулся шире, словно в точности знал, какую реакцию вызывает. Невольно Блэйр ступила ближе. Ник вернулся к работе, но все так же поглядывал на нее искоса, пока…
Он сдавленно выругался, и из-под днища автомобиля ударила густая черная струя, прямо Нику в лицо.
Блэйр с визгом отпрыгнула и уставилась на него. А потом расхохоталась. Не могла остановиться, буквально подвывала:
– Ты бы себя видел, деревенщина!
Ник поднялся из ямы:
– Думаешь, это смешно, горожаночка?
Блэйр не могла остановиться, хотя уже держалась за живот.
– Я ничего смешнее не видела… никогда! – выдохнула она. – Николас, тебе надо в клоуны пойти…
Она осеклась, когда поняла, что Ник целеустремленно придвигается к ней все ближе. Вытянула руку, чтобы его удержать.
– Эй, не делай глупостей! Потом пожалеешь…
– О, горожаночка, об этом я не пожалею.
На этих словах она развернулась, чтобы убежать, но не успела сделать и пару шагов, как руки Ника обвились вокруг ее талии и с захватывающей дух стремительностью он притянул ее к себе. И потерся грязной щекой о ее щеку.
– Грубиян! – взвизгнула она, все сильнее смеясь и пытаясь его оттолкнуть. Без тени успеха. Его руки были как из стали, а грудь – каменная стена под ее ладонями.
Ник ухмыльнулся; даже через деготь и масло эта улыбка лишала ее сил.
– Я же говорил, недолго тебе ходить чистенькой, принцесса.
– Ты… свин деревенский! – ответила она, с трудом подбирая подходящее оскорбление, потому что ее пронизывало желание, горячее и сильное.
Ник расхохотался в ответ и мотнул головой. От движения черные капли с его волос брызнули на ее белоснежную футболку.
– Смотри, что ты наделал! – она изображала возмущение, которого не чувствовала.
– Совершенно нечаянно получилось. Честно! – Но он все равно ухмылялся, пока доставал чистую тряпицу. Которой и попытался промокнуть пятна у нее на груди.
И тут Блэйр вспомнила. И замерла.
Смех угас. Господи, только не дай ему задеть протез… Рот наполнился горечью.
– Отпусти меня, Ник, – хрипло выдавила она.
– Расслабься, горожаночка. Я… Он осекся, нахмурился, глядя на нее сверху вниз, все еще держа руку с тряпицей над ее грудью, но не прикасаясь. Блэйр сглотнула. Никто не касался ее протеза, кроме нее и врача. Ее сковало стыдом. И страхом. Она рванулась из рук Ника.
