. «Мысль о том, что для достижения святости ничего более не требуется, кроме вериг и поста, и представление о себе как о великом верижнике и постнике, заставила Капитона избегать всего, что не согласно, как он думал, с представлением о подвижничестве, и презирать других людей»
[310].
Позднее Капитон выступил с еще более радикальным призывом. Неспроста его учение об «огненной смерти» на первых порах назвали «капитонством». Идею о том, что автором идеи самосожжений стал старец Капитон, высказывает ряд исследователей[311]. Такой вывод можно сделать на основании труда Евфросина, который выражался вполне определенно, обвиняя своего современника Капитона и его учеников как в повсеместном инициировании самосожжений, так и в создании учения о смерти в огне: «В словемых Капитоновых ученицех первое умыслися самоубийственных смертей изобретение»[312]. Однако авторы «Жалобницы», созданной примерно в это же время, вообще не упоминают о Капитоне, оставляя идею о самоубийстве во имя веры без конкретного автора. Это не случайно. На первых порах, в начале никоновских церковных реформ, старец Капитон проповедовал иные способы смерти. Его сторонников обвиняли в том, что они «живых в гроб кладут», запирают людей в кельях и морят голодом[313]. Единственным из историков, кто сомневался в «авторстве» старца Капитона, стал авторитетный исследователь самосожжений Д.И. Сапожников. Он полагал, что имеющиеся источники не дают оснований для категорических выводов по этому принципиальному аспекту истории старообрядчества. Внимательно изучив имеющиеся свидетельства, он пришел к однозначному выводу: вопросы о том, где, когда, «под знаменем какого учителя» впервые собрались для самосожжения «ревнители закона» до сих пор остаются открытыми[314]. Современные исследователи «огненной смерти» весьма мало продвинулись в решении этой проблемы.
В дальнейшем именно самосожжение стало излюбленным способом самоубийства среди противников никоновских «новин». Иногда в литературе высказывается мнение о том, что «капитаны» принимали активное участие в Соловецком восстании, поддерживая радикально настроенных монахов[315]. Но и всех крестьян, склонных к ритуальному суициду, в том числе и самосожигателей, называли последователями Капитона – «капитанами» («капидонами»). Так, в челобитной крестьян Черевковской волости Устюжского уезда, датированной 1690 г., указывалось: в их волости «крестьянишки» сгорели «в капидонстве»
