— Ты такая сладкая, такая красивая, чувственная, — шепчет мне в ухо, от чего по телу проходят миллионы мурашек, он гладит меня по голой спине, успокаивая мою дрожь.
— Хочу тебя, — выдыхает он в мои волосы. И в подтверждение своих слов толкается своим пахом в мою промежность. Я чувствую его желание через ткань его брюк. Волна желания опять проносится по моему телу. С моих губ слетает стон. Просовываю между нами руку, начинаю поглаживать его довольно внушительный член через ткань. Он хрипло стонет, резко хватает меня за запястья, убирает мою руку. Я поднимаю на него глаза и не понимаю, зачем он остановил меня.
— Я чертовски сильно тебя хочу. Но не здесь, я хочу тебя в своей постели. На всю ночь, — говорит он, проводя носом по мой щеке.
— Поехали ко мне? — смотрит мне в глаза. И это уже просьба, не приказ, а мольба. Я ложусь щекой на его грудь и обессилено вздыхаю.
— Это да или нет, — смеется он.
— Ммм, — только и могу выдать я. У меня нет сил даже на ответ.
— Приму это за положительный ответ.
Он нежно меня отстраняет, подхватывает, пересаживает на диван радом с собой. От чего я чувствую потерю. Перестаю чувствовать его тепло. Кладу голову на спинку дивана и закрываю глаза. Слышу, как Роберт поднимается. Снова чувствую его теплое дыхание возле своих губ. Открываю глаза, он нависает надо мной. Проводит языком по нижней губе. Проводит пальцем между моих грудей.
— Мне надо ненадолго выйти, уладить пару вопросов. Подождешь меня? Я скоро, — говорит он, отстраняясь. Оглядывается в поисках своей футболки. У него такое красивое тело. Он находит футболку на полу возле двери. Быстро натягивает ее. Оборачивается ко мне, минуту смотрит, исследуя взглядом мое тело. Закрывает глаза, глубоко вдыхает, как будто пытается прийти в себя. Поправляет свои джинсы в районе ширинки. Подмигивает мне. Разворачивается, подходит к двери, берется за ручку, останавливается, оборачивается ко мне.
— Утром, когда мы были в твоем кабинете, на тебе были чулки или колготки?
— Что? — не понимаю я.
— Это простой вопрос, Лиза. Чулки или колготки, — повторяет он. Ага, конечно, простой вопрос, для меня сейчас любой вопрос сложный.
— Чулки, — наконец отвечаю я, вспоминая как надо говорить.
— Я так и знал, — произносит он с наглой улыбкой. Открывает дверь и уходит.
Я откидываю голову на спинку дивана. Зажмуриваю глаза. И этот его вопрос про чулки, которые были на мне утром, заставляет прийти в себя. На меня обрушивается осознание всего происходящего. Твою мать. Я знаю его один день. Даже не день, а несколько часов. Ну как знаю, скорей вообще не знаю ничего кроме его имени, его жены и то, что у него есть ребёнок. У него есть семья. А я, как последняя шлюха, стонала рядом с ним. Становится гадко и противно от самой себя. Что я наделала, как я могла? Почему он на меня так действует? Я забыла обо всем, только посмотрев ему в глаза.
