— Спасибо, Тина Григорьевна, вы мне очень помогли. — Они уже почти дошли до дома тети Ани. — А Яценко взял вашего сына на работу?
— Нет, он отказал, ответил, что нет сейчас такой возможности. Владимир Николаевич не любил помогать даже тем, кто рядом с ним.
«Ну что же, еще одно интервью в общую копилку. Все ответы адекватные, затруднений не возникало, дополнительная информация получена», — мысленно подвела итог Юля.
Для нее не было неожиданностей: Яценко потреблял гораздо больше, чем отдавал, и был черствым человеком.
Прокурор Иван Николаевич Кочетов нервничал, в последний момент его включили в состав оперативной группы, которой поручили заниматься убийством Яценко в качестве замруководителя, как представителя территории. Но вся основная информация, координация действий оставались за москвичами. Кочетов не любил московских выскочек, были среди них, конечно, профессионалы, но он называл их всех выскочками, и ему с трудом удавалось сдерживать себя на совещаниях. Ивану Николаевичу казалось, что москвичи зря тыкают местных сыскарей носом и, самое главное, им абсолютно наплевать на то, что происходит в других городах, кроме столицы. Впрочем, после окончания этого дела он отбудет на новую работу, в Генеральную прокуратуру, так что к выскочкам надо привыкать.
Кочетов не поддержал странную, на его взгляд, версию следователей, названную «провокацией».
— Ребята, это моя позиция, а вы доказывайте свою правоту. Провокация — это подстрекательство к ответным действиям. А какие ответные действия могут быть у генерального директора этого предприятия? Запустить вне плана спутник? Отложить планируемый запуск? И то и другое возможно с разрешения правительства, но там ничего об этом не знают. Какие могут быть ответные действия? Ученые и конструктора восстанут против Кремля? Глупости. Правительство? Оно и так трясется перед каждым пуском, потому что, как ни космический запуск, какая-нибудь проблема всплывает. На мой взгляд, здесь надо проводить финансовую проверку предприятия и рассматривать версию личной неприязни.
— Яценко был очень известен. В каждой энциклопедии про него написано, — заметил один из следователей.
— Но кто-то выстрелил в него, и кто-то был заказчиком. Заказчик знал, что после убийства поднимется шум, но это его не остановило, значит, он уверен, что на него не выйдут. А мы должны выйти, иначе зачем мы хлеб едим? Но тверд наш хлеб, за него погоны снять могут. Версии слабенькие.
