Редакция, словно большой муравейник, у каждого своя траектория движения, на первый взгляд не совпадающая, и редакционная работа непосвященному непонятна — ходят люди, кофе пьют, разговоры разговаривают, а потом раз — и выходит газета. Как кажется, что нет проще сооружения муравьиной кучи — всего лишь стожок сена, а там проросли корешки, дают всходы растения, и фундамент муравейника получается такой крепкий, что не смоет его ливень и не снесет ветер. Внутри муравейника — целый муравьиный город с подземными галереями и куполами, каждый «житель муравейника» имеет свою профессию, как и в газете, — у каждого своя задача, но труд артельный, и поэтому, как муравьишки передвигаются по отдельным тропкам, так и люди, к одной большой дороге каждый несет только ему понятную ношу. Если кто-то думает, что между муравьями и творчеством связи нет — глубоко заблуждается. Образ муравья-труженика часто используется в сказках, баснях, детских рассказах, в мифах и легендах, а уж если вспомнить Сальвадора Дали, на картинах которого встречаются муравьи, вопрос снимется сам собой, именно муравьи стали символом творческого порыва. Юлька любила эту «муравьиную неуспокоенную творческую жизнь».
Редакционные девчонки пришли вовремя. Мила говорила за нее тосты, но как лесники все время говорят о лесе, журналисты — только о своей работе, и ответсек газеты здесь была лидером информации.
— Уедет скоро прокурор, помяните меня, уедет. Он перевода ждет, мне жена прокурорская шепнула.
— А зачем ему тогда скандал с Вороткиным?
— Да это Вороткин прокурора недооценил, прослушку сунул, нашел кому!
— И что будет?
— Ничего! Кочетов уедет с репутацией борца с коррупцией, которому пытались помешать. В выигрыше только прокурор и наша Юлька. Молодец, девчонка, написала остро, живо, интересно. Народ оторваться не может. В общем, давай за тебя выпьем.
Дамы чокнулись бокалами, и Мила продолжала:
— Мне и дома у тебя понравилось. Говоришь, папа ученый, на Байконуре работает?
— На Байконуре.
— Может, о нем написать в День космонавтики? Наверное, ему есть что рассказать.
— Нет, девочки, у него тематика работ закрытая, я сколько его в детстве выспрашивала, только отшучивался, говорил, что нажимает на кнопку и запускает космический корабль.
Римма зашептала на ухо Миле:
— Только про мать не спрашивай, матери у нее нет.
— Спасибо, Риммасик, а то бы ляпнула. Юля! А курить у тебя можно?
— Нельзя, но если очень хочется!
Мила не дослушала ответ, закурила сигарету и затянулась.
