Ты был от мук своих отчизной отделен,
С отчизною в груди ты миг последний
прожил,
Пред сворой палачей стоял ты обнажен,
С презрением глядел на мерзостные рожи.
Привязан к дереву, как Прометей к скале,
Стоял ты, взорами грядущее читая,
Но не орел клевал тебя в полночной мгле,
А черных воронов тебя когтила стая.
Ты на костер взошел, последний сделав
шаг.
Пред пыткою такой померкнут пытки ада,
Но голос родины звенел в твоих ушах,
Нет, ты не зарыдал и не молил пощады.
Рыдали за тебя и ветер и леса,
Текли, как воины, отряды рек ревучих,
Из недр высоких гор гудели голоса,
И солнце спряталось в густых, ненастных
тучах.
Сквозь ветви, пробиваясь, звуки шли,
И песнь лилась, как буря, нарастая.
Смятенная земля скорбела. А вдали
Простерла руки мать седая,
С тобой страдания предсмертные деля,
На подвиг младшего благословляла сына:
— Сияньем солнечным клянется вся
земля,
Клянется родина, могуча и едина.
Клянется битвою последнею своей
Боец, принявший смерть с презреньем
небывалым,
Что будет мрак твоих проколотых очей
Могильной пропастью фашистским
каннибалам!..
Где камни на земле, чтобы сохранять твой
прах?
Где приняла тебя земля отверстым лоном?
Потомки пронесут тебя в своих сердцах,
Они тебя найдут, они придут с поклоном.
Свободные пройдут свободною землей.
Они тебя найдут, ты можешь быть спокоен.
Они придут к тебе сквозь холод, ветер,
зной,
Замученный врагом, бессмертный воин!
Мы нашу боль должны достойно перенесть,
Но сталью мы сверкнем, мы пламенем
взметнемся!
Великой будет месть и грозной будет месть,
Красноармеец! Мы не плачем, мы клянемся!
