Записка тоже была написана второпях.
— Я своего уже два дня не видела, — сказала Татьяна Викторовна. — Пойдемте ко мне, там все приготовлено.
Потом они обедали, и Мария Федоровна видела, что у начальника заставы куда уютней. Просто здесь чувствовались прочный, установившийся быт и хозяйская женская рука.
— А где же ваш сын? — спросила она. Владик писал, что у начальника заставы есть рыжий Андрюшка. Татьяна Викторовна отвернулась.
— В городе, в школе-интернате. Я извелась вся. Никак не могу привыкнуть.
— Скучает, наверно?
— Нет, не очень. Это я скучаю.
— Все мы такие, — сказала Мария Федоровна. — Мне тоже все кажется, что он маленький. Да он и на самом деле маленький. Двадцать один год… Как он тут?
Татьяна Викторовна пожала плечами.
— Как все. Работы у него, конечно, много, он ведь за боевую подготовку отвечает и службу. Ну, устает, конечно. А так ничего — здоров.
Расспрашивать о Владике больше Мария Федоровна постеснялась. Татьяна Викторовна предложила ей пройти на заставу.
— Пойдемте скорее, пока солдаты спать не легли.
— Разве у вас так рано ложатся спать? — спросила гостья, поглядев нэ часы: было начало девятого. Татьяна Викторовна махнула рукой.
— У нас все не так. Сейчас сутки начинаются, наряды только что отправились. Скоро и наши вернутся.
Они вышли. Было уже темно и холодно, накрапывал мелкий, неприятный дождик.
— Вы не знаете, — спросила Мария Федоровна, — в чем Владик пошел?
— Не знаю, — удивленно ответила Татьяна Викторовна.
— А то дома шинель и куртка. Как бы он не промок…
Солдаты стояли в коридоре здания заставы, курили и, когда появились женщины, вытянулись, одергивая гимнастерки. Татьяна Викторовна Спросила, где Геранин, и ей ответили: доит коров. Мария Федоровна подумала, что это шутка, но никто не рассмеялся.
Сначала они прошли в казарму; солдаты толпились в дверях. Мария Федоровна оглядела ряды двухъярусных коек, потрогала одну из них — койка была жесткая.
— На такой не разоспишься, — сказала она.
— Ничего, — ответил один из солдат. — Еще как спим! Дело привычки.
Потом ее повели на кухню. Солдат-повар в белой курточке и колпаке смущенно отошел в сторону, вытирая потное лицо тыльной стороной руки.
— Что же вы? — сказала ему Татьяна Викторовна. — Угощайте гостью.
Повар метался по кухне, стуча сапогами, и, хотя Мария Федоровна отнекивалась, говорила, что сыта — только что обедала, — налил щей. Пришлось опять есть — тут же, в узенькой комнате-столовой. Потом повар притащил тарелку макарон с мясом, и она ела макароны, ела, чтобы только не обидеть повара, и хвалила. Солдаты толпились теперь в дверях столовой и шутили:
