И все-таки каждый раз, когда моряки задерживали рыбацкие суда, Званцев неизменно разглядывал всех членов команды — усталых, с измученными, бесстрастными лицами рыбаков — в тайной надежде обнаружить среди них Синдо. Шли годы. Званцев уже был капитан-лейтенантом. Один из катеров вернулся из похода, таща за собой рыболовное суденышко. Званцев смотрел из окна штаба, как швартуется катер, а затем на пирс сходят наши матросы и задержанные рыбаки. Вдруг он вскрикнул: один из рыбаков шел, тяжело припадая на вывернутую ногу…
Он не ошибся. Это был Синдо Низко кланяясь и прижимая руки к груди, Синдо заплакал, увидев Званцева.
— Штраф не нада, капитана. Синдо бедный, она бедный, и она тоже бедный. — Он показывал на остальных рыбаков. — Плоха, плоха. Рыба нет. Риса нет. Фуросики совсем пусто…
И встряхивал своим фуросики — пестрым платком, словно желая подтвердить, что есть им нечего.
Было ясно, что они забрели в наши воды не преднамеренно, и рыбаков отпустили, накормив «расходом» — дневными остатками дивизионного камбуза. Но, все так же низко кланяясь, Синдо попросил разрешение посмотреть его дом. Званцев пошел с ним.
Синдо почти бежал, подпрыгивая на изуродованной ноге. Дошел до того места, где стоял когда-то его дом, и остановился. Теперь здесь красовался огромный домина, срубленный из лиственниц, добротный, по-сибирски крепкий, ставленный, как говорится, навек. Жила здесь рыбацкая семья. Синдо только беспомощно вертел головой, словно недоумевая, куда мог деваться его домишко.
— Зайдем? — предложил Званцев.
Синдо осторожно подошел к крыльцу. Очевидно, их увидели раньше, потому что дверь распахнулась прежде, чем они поднялись по ступенькам. Хозяйка пригласила их в дом с тем радушием, с каким здесь встречают всякого пришедшего.
Званцев смотрел, как Синдо вошел в сени, а потом в нерешительности остановился у порога.
— Вы входите, входите, — сказала хозяйка.
«Как кошка идет», — подумалось Званцеву. Это кошка обычно так робко входит в незнакомый дом. Синдо напоминал кошку, боящуюся перейти из темных сеней в светлую комнату.
Потом Синдо стоял посреди комнаты и медленно обводил глазами стены, мебель, вещи, лежащие на комоде, игрушки, брошенные на полу… Казалось, он хотел запомнить все, что было здесь. Увидев приемник, он вздрогнул, протянул руку и погладил лакированную крышку.
— Спасибо, — сказал он наконец, поклонившись хозяйке. — Спасибо…
— Садитесь, я сейчас чай поставлю.
— Не нада чай, пора, пора, — торопливо пробормотал Синдо. — Спасибо.
