Дивизионисты занимают промежуточную позицию, фактически их можно назвать «умеренными»... Дивизионистами они называются потому, что делятся в буквальном смысле слова. Отрезая крошечные кусочки своей плоти, они выращивают в эмбриональном бульоне точные копии самих себя. Представляется вероятным, если только не приостановится процесс деления, что в конечном счете на планете останется лишь одна копия одного пола: то есть один человек на свете с миллионами отделенных от него тел... Являются ли эти тела и в самом деле независимыми, способны ли они со временем приобретать собственные характерные черты? Я в этом сомневаюсь. Копии должны периодически подзаряжаться от Материнской Клетки. Это служит гарантией их преданности дивизионистам, которые живут в страхе перед революцией копий... Некоторые дивизионисты считают, что этот процесс можно приостановить, прежде чем будет достигнута окончательная монополия одной копии. Они говорят: «Дайте мне только вырастить еще несколько копий, чтоб я не был одинок, когда путешествую... И мы должны строго контролировать деление нежелательных лиц...» Любая копия, кроме вашей собственной, в конечном счете — «нежелательное лицо». Разумеется, каждому известно, что происходит, если кто-нибудь начинает наводнять местность Идентичными Копиями. Остальным гражданам приходится объявлять «шлюппит» (массовое истребление всех поддающихся опознанию копий). Чтобы спасти свои копии от уничтожения, граждане перекрашивают, деформируют и перекраивают их с помощью специальных форм для тела и лица. Только самые распутные и бесстыжие типы отваживаются штамповать ИК — Идентичные Копии.
Слабоумный альбинос Каид, продукт длинной вереницы рецессивных генов (крошечный беззубый ротик, обрамленный черными волосками, тело гигантского краба, вместо рук клешни, глаза выдвинуты вперед на ножках), накопил 20 000 ИК.
— Сколько видит глаз — ничего, кроме копий, — говорит он, ползая по своей террасе и издавая необычное стрекотание насекомого. — Мне не приходится скрываться, точно какой-нибудь безымянной заднице, мне незачем выращивать копии в выгребной яме, ни к чему украдкой выпускать их и маскировать под разносчиков магазинных заказов и водопроводчиков... Моим копиям ни к чему портить свою ослепительную красоту пластическими операциями, варварским перекрашиванием и отбеливанием. Они выходят на солнечный свет нагие, дабы все прониклись блистательным очарованием их тела, лица и души. Я создал их благодаря своему творческому воображению и наслаждаюсь тем, как они растут и размножаются в геометрической прогрессии, — ведь они унаследуют Землю.
