А место, где она только что стояла, светилось еще несколько мгновений.
Когда Попугаев и Полувовка, выйдя из болотной душной низины, прошли сквозь урочище цветочно-земляничное, то вступили в древний-предревний бор. Мох под ногами белый, чуть в желтоватую зеленцу. Сосны широко стоят, вольно.
Посреди бора поляна. На поляне дуб. Под дубом избушка на курьей ноге. Цепью к дубу прикованная. И приплясывает та избушка - потому на цепи.
- Мне сюда, - сказал Полувовка. - Чувствую. А ты домой ступай.
- А кто мне покажет, где из этого лета в нашу зиму дорога? - спросил Вовка.
Избушка скакать перестала. На дубу черны вороны сидели, так они все на ребят уставились.
Дверь избушки открылась с ветром и стоном. На крылечко старуха вышла - страхоты непроглядной.
- А-а... - говорит. - Самородки! Вот я вас! - Рука у нее вытянулась телескопическая, схватила Попугаева за ухо - и в избушку его. За Попугаевым и Полувовка прибыл.
Сидят на скамье.
Старуха в воспоминания ушла:
- Отроков, - говорит, - кушала. Отроковиц - кушала. И купцов, и купчих, и простых людей. Самородков - не доводилось. Может, отрыжные вы? Ядовитые? - Тут она спохватилась. - Ох! - говорит. - Что ж это я? Заказано мне строжайше. Пугать, говорю, вас заказано. Особенно вот его. - Старуха ткнула страшным, как ястребиный клюв, пальцем в Полувовку. - Путь тебе будет тяжелый. Я Предельная Старуха. На такое имечко отзываюсь. Ты готов?
- Готов, - Полувовка кивнул.
А Попугаев сразу замерз.
- Не трясись. - Предельная Старуха ему погрозила. - Тяжесть пути будет и от тебя зависеть. От твоего терпения и от твоей готовности.
- А вы бабушку Лукоморьевну знаете? - спросил Вовка.
- Как не знать, если она мне младшая сестра. А волшебница Маков Цвет нам племянница. Они обе там, а я тут. Горемычная я - живу на границе сущего. Мим меня туда-сюда путь идет.
- Куда именно?
- Во все стороны.
Полувовка, тот сидел задумчивый, старуху ни о чем не расспрашивал. Сосредоточенный.
- На-ка на дорожку хлебни кваску верескового.
Пока Полувовка пил, избушка и повернулась.
Старуха дверь открыла.
А за дверью зной - море синее, небо высокое, каменистый берег и белый город на отвесной скале.
- Всего, Попугай, - Полувовка сошел со скамьи.
- Позови, - сказал ему Попугаев.
Полувовка прыгнул прямо в пену прибоя.
Дверь захлопнулась. Избушка опять повернулась.
- Теперь и ты ступай, - сказала старуха. - Лукоморьевне от меня передай приветик. Сладко живет - с телевизором, с зубной пастой, с душистым мылом... Ну ступай, ступай. Что-то меня сон гнет.
