. Я не могу остановить молнию или распространение болотных газов, самовозгорание или депрессию. Это все случается, и ни в чем из этого меня винить не следует. Хватит обвинять жертв, медведи!
В первые годы после того, как я начала рассказывать про свои психические расстройства, меня спрашивали, сожалею ли я об этом… тяжело ли мне носить на себе это клеймо.
У любых болезней (как физических, так и психических) есть свои ужасные стороны, но то, что мои личные страдания очевидны и общепризнаны, странным образом освобождает. Так что в каком-то смысле мне даже повезло. Моя депрессия, периодические вспышки тревоги и паранойи были настолько сильными, что мне сложно было держать их в секрете. Мне казалось, что если об этом не писать, то это будет обман, и когда я впервые написала об этом, то, честно говоря, ожидала, что потеряю читателей. Я думала, что напугаю людей. Думала, что некоторые из них почувствуют себя преданными, потому что тот, к кому они обратились за поверхностным и забавным вздором, погрузил их в серьезную и сложную лабуду. Я ожидала, что ответом станет полное молчание.
И, конечно, я не рассчитывала на то, что получила.
В ответ на откровения по поводу моих страданий я приняла сокрушительную волну голосов, говорящих: «Ты не одинока» и «Мы и так подозревали, что у тебя не все дома. Мы по-прежнему остаемся с тобой». «Я горжусь тобой». Громче всего был шепот, который становился с каждым днем все громче и громче, шепот тысяч и тысяч людей, подползших к обрыву и нерешительно прошептавших: «Я тоже. Я думал, я такой один». Потом шепот превратился в рев, а рев превратился в гимн, который помог мне преодолеть самые мрачные моменты в моей жизни. И только благодаря этому я прокатилась на этой волне не в одиночку.
У меня есть папка под названием «Папка двадцати четырех». Внутри лежат письма от двадцати четырех людей, которые активно занимались планированием своего самоубийства, но не стали этого делать и обратились за помощью – не из-за того, что я пишу в своем блоге – а благодаря потрясающей реакции людей, которые читали меня и сказали: «Я тоже». Они были спасены людьми, которые написали о том, как покончили с собой их мать, отец или ребенок, которые всеми силами старались убедить их не слушать ту ложь, которую говорит тебе твой больной рассудок. Они были спасены людьми, которые поддержали их, поделились с ними песнями, стихами, поэмами, талисманами и мантрами, которые помогли им самим, а значит, могут помочь и незнакомцам, нуждающимся в них. Среди нас живут двадцать четыре человека, которые по-прежнему с нами только потому, что люди были достаточно смелыми, чтобы поделиться своими страданиями, и достаточно отзывчивыми, чтобы убедить других в их значимости, либо кто-то просто сказал:
