Из-за поддержки заведующего канцелярией укома Ли Ваньцзюй совсем распоясался. Он повсюду говорит людям: «Не беспокойтесь, за мной ничего нет». Вы только подумайте, как это нахально! Если за тобой ничего нет, то почему люди должны беспокоиться? И почему об этом нужно говорить с пеной у рта, мешая другим работать? Он явно хочет замазать свои грехи.
У меня такой характер, что я обычно ни во что не вмешиваюсь, но если уж вмешиваюсь, то иду до конца. Чтобы помочь уважаемым товарищам из укома, я даю им еще одну ниточку: Ли Ваньцзюй нечетко проводит классовую линию. Говорит-то он красиво, а на самом деле все получается наоборот. Он живет душа в душу с реакционными помещиками и кулаками, сватает их сынкам невест и пьет на их свадьбах. Распределяя работу, он посылает этих сынков на самые легкие участки. Я привожу только факты, без всякого вранья — уком сам может их расследовать. Кто поверит, что человек, до такой степени утративший классовую позицию, может быть настоящим революционером, настоящим работником и успешно поднимать сельскохозяйственное производство?
Председатель Мао учил нас: «Вы должны беспокоиться о крупных делах государства». Я каждый день читаю газеты и знаю, что народ очень поддерживает политику Центрального комитета, который призывает покончить с беззакониями. Нарушений за эти годы было столько, что мириться с ними нельзя. Убедительно прошу новое руководство укома выявить перед массами подлинное лицо Наследникова и под сегодняшним ярким солнцем показать им — красная это деревня или белая!
В предыдущем письме уже говорилось, что я человек робкий. Сейчас я преодолел робость, пишу новое письмо, но все-таки не подписываюсь. Прошу извинить за это и надеюсь, что у ком пошлет человека для настоящего расследования.
Желаю вам всем здоровья!
С уважением!
Коммунар
Доверие или испытание?
Фэн Чжэньминь с письмом в руках зашел в кабинет Ци Юэчжая.
— Смотри, товарищ Ци, снова анонимка о Наследникове! — Он сел перед столом и протянул своему заму письмо.
Ци Юэчжай, взяв письмо, поглядел на первого секретаря. За это время тот сильно осунулся и, говорят, не мог спокойно проглотить даже маньтоу — булочку, испеченную на пару. Да, быть первым секретарем несладко! Он десять лет не занимал никакой приличной должности, верил, что в один прекрасный день перед страной вырастет целая гора счастья, а все оказалось значительно сложнее. Немудрено, что за последние месяцы он так дико устал.
