Еще секунда, и я нашел решение.
– Хм, интересно, но раз такое дело, то, конечно, повышение мы делать не будем. Видимо, «Пушок» закупился еще по старой цене, – врал и изворачивался я на ходу, стара-ясь сохранить лицо. Вышла дрянь! С самого начала я старался выстраивать со всеми кли-ентами честные и доверительные отношения, впервые пошел на откровенное вранье, под-давшись уговорам отца и тут же влип. «Папа, блин, далось тебе это подорожание, сижу тут выкручиваюсь как дурачок!», – обозлился я на отца, представив того, сидящим в это же время беззаботно в «газели» с сигареткой под теплыми лучами солнца. «Он там, а я тут! Он придумал, а я выкручивайся!», – жег гнев мои мысли.
– А с производителем тогда вопрос о подорожании я улажу, раз такая ситуация, – продолжал я говорить, понимая, вопрос надо решить сейчас же и получить от менеджера согласие, предложив тому сразу наилучшие условия работы. – Тогда на чем остановимся? Я тебе оставляю нашу старую цену, выходит, дешевле, чем у «Пушка». И тоже можем на-чать работу в бартер. Договорились?
– Ну да, давай, пусть пока так будет, – произнес флегматично тот, повернулся к эк-рану монитора и продолжил размеренно клацать мышкой.
– Сколько тебе завезти, какие там у тебя остатки? – сказал я еще более будничным тоном, дожимая менеджера до конца, зная, что заказ надо получить сразу.
– Ну, давай, упаковок тридцать подвези, – произнес тот.
– Хорошо, завтра тогда закину, – кивнул я, распрощался, вышел из офиса нетороп-ливой походкой, ей же прошел длинный гулкий коридор, свернул на лестницу. Напускное спокойствие вмиг улетучилось, сердце гулко застучало. Мысли в голове тут же сорвались вихрем и понеслись, и я будто за ними следом, побежал вниз по ступенькам.
Отец стоял у входа в здание, курил, отставив расслабленно вперед одну ногу.
– Пойдем в машину, разговор есть, – бросил я ему сдержанно, мимоходом направив-шись к «газели». Отец не шелохнулся. Я развернулся и пошел обратно, к нему.
Отец неторопливо затянулся сигаретой, неспешно выдохнул дым, посмотрел на ме-ня, произнес спокойно: «А что случилось?»
– Пойдем в машину, там поговорим! – бросил я снова, кипя внутри эмоциями.
Отец, словно нарочно, еще раз повторил неспешный ритуал – затянулся, выдохнул, бросил бычок в урну и пошел к машине. И каждое движение такое медленное, такое раз-меренное. Ничего в мире не могло заставить отца делать что-либо хоть чуточку быстрей. Ведь можно среагировать на мое взвинченное состояние по-другому – проникнуться им, заинтересоваться новостью, докурить быстрее, идти к машине энергичнее. Так нет же! Мне казалось, я целую вечность уже скачу около закрытой пассажирской двери «газели» и поджидаю отца, а тот преодолел вразвалочку лишь половину из двадцати метров до маши-ны. А начали идти мы одновременно.
