В июле городская жизнь замерла, боясь пошевелиться лишний раз в горячем маре-ве воздуха. Работа снова вошла в однообразный ненапряженный ритм, посреди недели один день, обычно среда, оставался свободным от дел. В самом начале июля в такой день я покатил на «двойке» за город на речку. Два часа дня, середина недели – речной пляж по-лон. Я зашел в воду, освежился, вернулся на песок и пошел вдоль пляжа, чувствуя, как жаркое солнце приятно слизывает с моего тела речную влагу.
Через десять минут ленивой прогулки я наткнулся на Вовку. Тот сидел на покрыва-ле и грыз семечки, смачно отплевываясь шелухой в песок. Рядом сидела миловидная де-вушка. «Жена, наверное», – решил я.
– Ооо! Какие люди! – зарычал Вовка, отбросил семечки и протянул мне руку.
Мы обменялись рукопожатием, я поздоровался с девушкой. Вовка представил же-ну. Та поздоровалась излишне скромно и принялась растерянно смотреть то на меня, то куда-то в сторону своими большими выразительными голубыми глазами.
– А вы чего тут делаете? – сказал я.
– Да вот, с женой решили съездить позагорать и искупаться! Чего дома-то сидеть!? – ответил Вовка и разгрыз семечку.
– Так вроде бы середина недели, ты выходной что ли? – удивился я.
– Ну да, отгул у меня, я ж в субботу был ответственным на базе, теперь отдыхаю…
Мы болтали ни о чем. Попутно я разглядывал Вовкину жену. Мне было любопыт-но. В ней определенно «что-то» было. Больше всего мне всегда нравилось в женщинах именно это «что-то». Совершенно неуловимая вещь. Ни потрогать, ни понюхать, ни поп-робовать на вкус. Нечто абстрактное. Но тестостерон цепляется за это «что-то» сразу, вы-деляя девушку из толпы.
Я продолжал ее разглядывать. Стройная фигура. Очень стройная. Красивые ноги. Красоту женским ногам всегда придают развитые икры. Если их нет, уже не то. Аккурат-ные и классические черты лица. Крупные глаза, красивые брови, высокий лоб, старатель-но собраны назад в хвост каштановые волосы, прямой аккуратный нос, изящный рот. Чер-ты лица были достаточно тонкие, чтобы назвать их изящными, но не настолько, чтоб про-явилась в них жеманность. Этой черты в ней не было. Что важно. Жеманность – признак женской глупости. Умные никогда не жеманничают. Им это не зачем, они знают себе це-ну, а не набивают.
Мне нравилась ее легкая рассеянность, интерес ко всему вокруг и одновременно отрешенность. Ощущалось, что она, то тут, то где-то в другом месте, далеко. Будто то включалась, то выключалась – глаза то вспыхивали, то потухали.
