Оливия весело улыбнулась. Они оба отличались безмерным эгоизмом, но их это, похоже, ничуть не заботило в данный момент. Сейчас во всем мире существовали только они двое.
– Ну, он не вправе вас вызвать. В любом случае он не сделает этого. Я знаю его почти с рождения. И у него нет на меня никаких притязаний.
– А у кого есть?
Вопрос был довольно бестактный, но все же Оливия ответила:
– Ни у кого.
В следующее мгновение она поняла, что Лайон своим вопросом только что заявил о своих притязаниях на нее, какое-то время обдумывала сложившуюся ситуацию, потом спросила:
– А вы, мистер Редмонд? Вы уже разочаровали какую-нибудь молодую даму?
– Вероятно, несколько дюжин. На каждом балу танцуют лишь ограниченное число вальсов.
Это было сказано с такой высокомерной самоуверенностью, что Оливия рассмеялась, а он улыбался, глядя ей в глаза.
Внезапно его улыбка поблекла, и он с некоторым смущением пробормотал:
– Я хочу извиниться перед Мямлей. И, кажется, должен попросить так же прощения у вас. Не могу вспомнить, когда последний раз вел себя с такой вопиющей развязностью. Просто я… Мне показалось, что я во что бы то ни стало должен добраться до вас, прежде чем вы исчезнете.
– Исчезну? – переспросила она с удивлением.
Лайон немного помедлил с ответом, потом тихо сказал:
– Как улетучиваются сны, когда просыпаешься утром…
И Оливия тотчас же поняла: Лайон говорил то, что думал. Ведь он явно смутился. И это был первый намек на то, что несравненный «золотой мальчик» Лайон Редмонд, башней возвышавшийся над ней и имевший плечи шириной с милю, мог быть уязвим.
«Пусть только кто-нибудь попробует его тронуть», – внезапно подумала Оливия и непроизвольно слегка сжала его руку.
Он тотчас ответил ей тем же. «Никогда не отпускай меня», – обратилась она к нему мысленно и тут же поняла, что эта ее мысль – совершенно неразумная, лишенная логики… В особенности теперь, когда ей вдруг захотелось, чтобы вальс поскорее закончился и она могла бы сбежать. И мчалась бы, мчалась бы стремительно, как выпущенная во время праздничного фейерверка ракета. Или, возможно, отыскала бы укромный уголок и обдумала чувства, охватившие ее сейчас. Такие запутанные, сбивающие с толку… Такие ослепительные, бурные, переполняющие…
Вообще-то Оливия не отличалась импульсивностью – предпочитала досконально разобраться в происходящем и лишь потом делать какие-то выводы. Она и сейчас так бы поступила, но не могла – не могла понять, как получилось, что она танцевала с Лайоном.
