В Айдахо-Фолс и раньше был небольшой райончик, где процветала проституция. Такие бывают во всех городках, где отцы-основатели заботятся о морали с религиозной фанатичностью, но только появление в городе военных способствовало развитию сферы секс-услуг. Парни из CR-1 облюбовали «Калико», который, по всей видимости, возник еще во времена основания Айдахо-Фолс. Пол, выложенный красной и зеленой плиткой. Прокуренный воздух. Сосновые стены за много лет потемнели от табачного дыма. Заходишь – как в шахту спускаешься. Здесь все нашептывает о золотой лихорадке[31], буйных загулах, о двух мужчинах, которых здесь прирезали. Говорят, они нашли золотые самородки, за что и поплатились жизнью. Сейчас салун превратился в относительно респектабельное заведение для любителей пропустить по стаканчику. Когда Пол с товарищами вошел в «Калико», там царил полумрак, по стенам метались тени, тихо звякали стаканы, а из музыкального автомата доносилось пение Теннесси Эрни Форда[32]:
Одни, говорят, из грязи сделаны,
Но бедняки – лишь мышцы и кровь.
Они подсели к Ричардсу, Кинни и Слокуму, которые уже допивали первый кувшин. У Слокума и Кинни сегодня был выходной. Они выглядели явно посвежевшими: приняли душ и причесались, как маленькие мальчики. Ричардс работал в дневную смену. Пол заметил его машину на автостоянке, но встретился лицом к лицу впервые за день.
Пол расположился за длинным столом между Фрэнксом и Веббом. Что за трио! Неразлучны, как лучшие подружки. Со стен на них смотрели скорбные морды чучел зверей, не меньше дюжины. На барной стойке в стеклянных банках стояли маринованные яйца. Деревянный стол на ощупь казался мягким и маслянистым. Большая Джита – суровая глуховатая жена владельца салуна – звякнула миской с арахисом и хлопнула перед ним небольшой салфеткой.
– Что с этим гребаным ветром? – рявкнул Ричардс, улыбнувшись и окинув взглядом собравшихся.
Его привычка сквернословить как бы заранее освобождала парней от ограничений. Сегодня вечер в чисто мужской компании, без леди. Большая Джита, конечно, не в счет. Они могут разговаривать как мужики, вести себя как мужики, ругаться и грубить, сколько душа пожелает.
– Спускается с гор, – с важным видом произнес Фрэнкс.
– И что? – подпрыгнул на стуле Вебб, но быстро понял, что этот разговор никому не интересен, и сменил тему: – А здесь хорошее заведение.
Он был очень доволен, что удалось вырваться подальше от реактора и холостяцкой квартирки. Парень улыбался, беспрестанно вертел головой и нервно дергал ногой, упершись в нижнюю перемычку стола.
