* * *
Вернувшись в комнату отдыха, раздраженный и униженный, Пол начал расхаживать взад-вперед. Восемь часов ожидания за десятиминутный разговор! Либо сержант до ужаса непоследователен и забывчив, либо это проявление откровенной неприязни. Сначала Ричардс бесцеремонно, без тени уважения заставил Пола задержаться, а затем так же запросто оставил за пятьдесят миль от дома.
Бедняга настолько разнервничался, что не мог усидеть на месте. А эти наглые вопросики! Чем любишь заниматься, Кольер? Любишь кататься на лыжах? Вижу, ты как раз подходишь по всем статьям. Так это или нет, но Полу показалось, что Ричардс видит его насквозь. После нескольких минут общения мастер-сержант сделал вывод, что с этим работником можно не считаться. С ним позволительно вести себя сколь угодно мерзко: последствий все равно не будет.
Пол привык, чтобы им помыкали. У его родителей деньги не водились, и от этого он с детства ощущал некую ущербность. Символы и знаки, которыми он теперь вооружился: униформа, бейдж оператора и обручальное кольцо, – ничего не значили для мастер-сержанта Ричардса, который без малейшего колебания заставил Пола ощутить себя полнейшим ничтожеством. Ему не хотелось сейчас злиться, бегать тут несколько часов кряду, дыша злобой и сгибаясь под грузом пессимистических мыслей, но он не умел справляться с эмоциями. Не было случая, чтобы ему удалось расслабиться, когда мысли разрывали душу.
Пол вырос в неказистом домишке в сельской глуши штата Мэн – в забытой богом тихой и мрачной местности, которая зимой из-за глубоких снегов превращалась в непроходимую. Он не раз становился свидетелем ничем не спровоцированного непристойного насилия. Не раз ему приходилось пережидать пьяную ярость отца, вжавшись в бревенчатую стену и не дыша, пока потерявший лицо папаша носился по дому, как голодный зверь в поисках жертвы. Если отец и замечал сына, то разговаривал с ним исключительно с пренебрежением. Маленький Пол, уничтожаемый его ненавистью, способен был лишь заикаться и корчиться от боли. Да и мать не дала ему ничего хорошего. Сколько Пол себя помнил, она всегда была пьяна. Одно из ранних воспоминаний: он сидит на кровати и теребит безвольные пальцы матери, храпящей в пьяном забытьи.
Люди, не умеющие себя сдерживать, вызывали у Пола отвращение. Они сами накликали на себя беду, и он просто не мог испытывать к ним жалость. Мальчика не удивляло, что его мать ищет счастье в барах или в объятиях мужчин. Он не был шокирован, когда однажды морозным утром во двор въехали деревянные сани, с которых безжизненными остекленевшими глазами смотрела на мир его мать. Ее оставили лежать в сарае до тех пор, пока не оттает земля и не зацветет канадская ирга.
