Исполнив еще несколько песен, они приглашают меня присоединиться к ним. Я ведь испанка!
Мамочки… мамочки, сейчас я как запою!
Эрик смотрит на меня с улыбкой. Он знает, что когда я попадаю на подобные вечеринки, то становлюсь бомбой.
Пою им «Макарену», и все покатываются со смеху. Они ее знают!
Когда мы заканчиваем эту забавную песню и соответствующй танец, отец Декстера, который отлично играет на гитаре, заводит румбу. Тогда я бойче всяких кастаньет пускаюсь в пляс подобно Росарио Флорес[12], тереблю волосы руками и выпускаю наружу весь свой пыл.
Да здравствует испанская сила!
Когда танец завершается, Эрик гордо аплодирует, и все поздравляют его с тем, что у него такая женушка.
Немного успокоившись, я останавливаю взгляд на Грациэле, которая глазами провожает Декстера. Как же мне жаль ее. Я прекрасно понимаю, как это – страдать из-за любви к шефу, не в силах что-либо предпринять.
Пока Эрик беседует с родителями Декстера, я решаю прогуляться по залу и оказываюсь рядом с Грациэлой. Она смотрит на меня с улыбкой, и в ее взгляде я вижу нечто, чего не видела сегодня утром, – досаду. В ее взгляде на Декстера читается неподдельное обожание.
Ах, какая же она хрупкая. Я улыбаюсь, сосредотачивая на ней все свое внимание, и спрашиваю:
– Долго ты работаешь на Декстера?
Девушка смотрит мне прямо в глаза и отвечает:
– Четыре года.
Киваю. Четыре года – слишком много, чтобы потерять надежду, и с любопытством в голосе спрашиваю:
– И каков Декстер как шеф?
Она кокетливо убирает волосы с лица и смиренно говорит:
– Он хороший начальник. Моя задача в том, чтобы ему было удобно дома и чтобы он ни в чем не нуждался.
Я улыбаюсь и понимаю: даже будь он тираном, она все равно не призналась бы. Чертыхаюсь от резкой боли в животе. Черт побери! Точно началась менструация. Пока я погружена в свои мысли, девушка в полтона добавляет:
– Временами он расстроен, но именно сейчас, с вашим приездом и на этом празднике, он счастлив. Вы ему очень дороги.
Ее улыбка, взгляд и выражение лица дают мне понять, что она – хорошая девушка. Пытаясь связать нас чем-то общим, говорю:
– Знаешь, Эрик тоже был моим шефом и вел себя так, как, по твоим словам, ведет себя Декстер.
Пораженная услышанным, она внимает всем моим словам и спрашивает:
– Сеньор Циммерман был твоим шефом?
– Да, только я работала у него в офисе, а не дома.
Она меняется в лице. Вдруг смотрит на меня как на равную.
– Значит, я вдвойне рада, что ваша любовь смогла стать реальностью. Это прекрасно!
