Завершающему этапу развития историографии феодального иммунитета в дореволюционной России предшествовал ряд новых крупных и мелких публикаций жалованных грамот церковно-монастырским учреждениям и светским лицам[217]. Оживленное обсуждение природы феодального иммунитета в 1915–1917 гг. сопровождалось интенсивным исследованием ханских ярлыков[218]. Между развитием дипломатики жалованных грамот и дипломатики ханских ярлыков существовала довольно устойчивая связь, проявившаяся в годы первой революционной ситуации (1859–1861) и в 1915–1917 гг.
В 1915 г. был издан курс лекций по русской истории М.К. Любавского[219]. Иммунитет Любавский рассматривал как «льготы» и «изъятия»[220], т. е. считал его чисто юридической категорией. Автор не сомневался в том, что источник иммунитета – княжеское пожалование. В этом смысле он вполне следовал за Милюковым: «Князья сделались у нас на Руси территориальными государями прежде, чем создалось боярское землевладение, которое развивалось уже под покровом и в зависимости от княжеской власти»[221]. Автор прямо отвергал мнение Павлова-Сильванского о независимом происхождении боярского землевладения[222].
Для Любавского вопрос заключался лишь в том, почему князья жаловали иммунитеты и к каким последствиям это приводило. Названные им причины пожалования сводятся к четырем моментам: 1) князья не имели денег для раздачи жалования своим слугам и церковным учреждениям[223]; 2) князья смотрели на государственную власть как на предмет частного владения, доходную статью и средство оплаты услуг[224]; 3) религиозные мотивы князей[225]; 4) предвидение князьями экономических выгод от заселения страны[226].
Здесь повторены очень старые доводы, встречающиеся в разных вариациях в историографии XIX – начала XX в. (Чичерин, Соловьев, Горбунов, Мейчик, Панков и др.). Однако автор выдвинул еще мысль об отсутствии исторической необходимости в пожаловании иммунитетов. Он считал, что за услуги князья могли расплачиваться кормлениями, а не отказываться «навсегда» от своих прав по отношению к населению жалуемых имений: только «политическая неразвитость» князей толкнула их на путь предоставления иммунитетов[227].
Более интересны выводы Любавского о последствиях пожалования. Автор признавал, что результатом иммунитетных пожалований было, во-первых, приближение статуса вотчины к статусу княжества и некоторое сходство русского иммунитетного владения с западным[228] (в этом известное отличие от концепции Милюкова
