. Сыромятников говорил о всеобщей зависимости в эпоху феодализма: «Свободный, вольный человек уже исчез»
[191]. Однако эту несвободу он больше относил не к периоду «политического» («удельных» времен) феодализма, когда иммунитет зародился, а к периоду «социального» феодализма (с XVI в.)
[192]. Источник несвободы крестьян Сыромятников усматривал не в специфике производственных отношений, а в иерархической структуре общества. Автор отрицал существование «личной» несвободы крестьян в «удельный» период, сводя дело к «земельной» или территориальной, т. е. политической зависимости: «Холопство – личная зависимость, крестьянство – земельная»; «крестьяне – вольные арендаторы (цензива) княжеских или частновладельческих земель»
[193]. Выводя иммунитет из власти над холопами, трудно было объяснить его распространение в первую очередь на «свободных» крестьян. В этом состояла внутренняя противоречивость концепции Сыромятникова.
Писавший в те же годы М. С. Ольминский признавал независимое от жалованных грамот происхождение иммунитета[194]. Он отмечал, что крестьяне были «подчинены» иммунистам «в отношении суда и управления», но при этом, по его мнению, крестьянин «удельного» времени «сравнительно легко мог избегнуть власти своего помещика». Речь у него идет о «державных правах» бояр-землевладельцев, но не о личной зависимости и внеэкономическом принуждении крестьян[195]. В этом отношении взгляды М. С. Ольминского были близки к концепции Б. И. Сыромятникова[196].
В 1910 г. начала выходить «Русская история» Μ. Н. Покровского, который подверг решительной критике мнение «националистической историографии» об отсутствии феодализма в России[197]. Согласно Покровскому, на Руси, как и в Западной Европе, «всякий самостоятельный землевладелец был „государем в своем имении“»[198]. Попытку вывести права землевладельца из пожалований Покровский высмеивает: «…С обычной в нашей историко-юридической литературе „государственной“ точки зрения эти права всегда представлялись как особого рода исключительные привилегии, пожалование которых было экстраординарным актом государственной власти»[199].
Покровский соглашается с той частью концепции Сергеевича, которая провозглашала привилегию не исключением, а общим правилом, и считает привилегию правом целого сословия[200]. В жалованной грамоте он видит только юридическую формальность, способ размежевания прав князя и частного землевладельца[201]. Политическое значение Покровский придает лишь ханским ярлыкам и говорит, что они устанавливали «самый полный иммунитет церкви, каким только она пользовалась в средние века где бы то ни было в Европе»
