Не сам иммунитет представляет собой право, а он порождает систему позитивных и негативных нрав: право принуждения к уплате ренты, право суда и расправы, право подсудности исключительно сюзерену (не его местным агентам), право недопуска на иммунитетную территорию посторонних лиц, в том числе агентов сюзерена, право полной или частичной неуплаты налогов сюзерену и т. п.
Считать, что феодальная рента – это экономическая категория, а феодальный иммунитет – юридическая, значит механически представлять себе структуру реализации феодальной земельной собственности. Точно так же считать иммунитет чисто базисным или чисто надстроечным явлением значит искажать его реальную роль, его фактическую принадлежность как к феодальному базису, так и к феодальной надстройке.
Автор вполне сознает, что, не проанализировав систему вассалитета – сюзеренитета, нельзя считать законченным и анализ иммунитетных отношений.
Далеко не всякий иммунист, получавший жалованную грамоту от правящего князя, был формально его вассалом. Монастыри, составлявшие большую часть иммунитетов, не являлись, как правило, вассалами жалователя, их не связывала с ним клятва верности. Вместе с тем короли и князья, предоставлявшие монастырям иммунитетные привилегии, рассчитывали обрести в лице этих корпораций влиятельных политических союзников. Пожалованным обителям вменялось в обязанность возносить заздравные или заупокойные молитвы за государя-жалователя и за членов его рода. Иногда подобное требование включалось особой статьей в текст иммунитетной грамоты. Находим его, в частности, в самой ранней русской иммунитетной грамоте, выданной новгородскому Юрьеву монастырю великим князем Мстиславом Владимировичем и его сыном, князем Всеволодом (около 1128–1130 гг.).
Особым вариантом сочетания иммунитета с вассалитетом служат факты выделения из общего тягла и суда сел и волостей, принадлежавших великому князю на правах фамильной собственности. Устанавливая иммунитет дворцовых владений, государь выступал в двух ролях одновременно: жалователя и получателя привилегий, т. е. сюзерена и квазивассала.
В первой части данной книги (главы 2–3) мы уже отмечали, что в историографии конца XIX – начала XX в. получила некоторую популярность идея происхождения светского иммунитета из власти «старых родителей» – рабовладельцев. Первым, кто высказал эту мысль, был, кажется, Μ. Ф. Владимирский-Буданов. Он рассматривал вотчинную юрисдикцию как естественное следствие власти «домовладыки и отца»
