– это правовое понятие, а не экономическое»
[656]. Позитивный взгляд рецензента таков: «Отношения внеэкономического принуждения являются… надстроечной категорией и поэтому не могут служить одной из основ производственных отношений, не могут быть определяющими для производственных отношений. И Маркс и Ленин неоднократно подчеркивали, что внеэкономическое принуждение было порождено феодальной системой хозяйства, являлось следствием этой особой системы хозяйства»
[657]; «…Все формы внеэкономического принуждения являются политико-юридическими отношениями и определяются материальными производственными отношениями. Но, будучи порождены феодальной системой хозяйства, отношения внеэкономического принуждения, в свою очередь, оказывают на производство обратное влияние»
[658].
Положения Ф. М. Морозова подверглись критике в статье В. И. Козловского. Автор фактически согласился с мнением Ф. Морозова, что распространенное в нашей литературе противопоставление «неполной» собственности «полной» исходит не из экономического, а из правового понимания собственности (отсутствие у феодала права убить крепостного). Однако сам В. Козловский дал по существу мало отличающееся от этого юридического взгляда толкование: «Экономическое понятие неполной собственности феодала на личность крестьянина заключается в том, что крепостной крестьянин уже не являлся прямой собственностью феодала, то есть не находился в полном и безраздельном распоряжении феодала, в то время как раб полностью принадлежал рабовладельцу, находился в его полном и безраздельном распоряжении. По нашему мнению, нет необходимости отказываться от понятия неполной собственности феодала на личность крестьянина, так как она действительно имела место при феодализме»[659]. В. Козловский оперирует представлением о степени полноты распоряжения. Но распоряжение – правовая категория, следовательно, тезис автора не доказан.
В данной им характеристике внеэкономического принуждения есть противоречия. С одной стороны, у него «не вызывает никаких сомнений то, что Маркс писал о непосредственном отношении „господства и порабощения“ как реальной форме отношений собственности». С другой стороны, поскольку «феодальная земельная собственность могла быть реализована только путем внеэкономического принуждения крестьян феодалами», «отношения собственности при феодализме обусловили не только экономическую, но и внеэкономическую зависимость крестьянина от феодала»
