. «Товарные тела» как потребительные стоимости «представляют собой соединение двух элементов – вещества природы и труда»
[620]. Маркс выделяет три случая, когда «вещь может быть потребительной стоимостью и не быть стоимостью» (т. е. меновой стоимостью): 1) если «ее полезность для человека не опосредствована трудом. Таковы: воздух, девственные земли, естественные луга, дикорастущий лес и т. д.»; 2) если продукт создан только для нужд самого производителя или для отчуждения не посредством обмена; 3) если созданная вещь бесполезна
[621].
Рассмотрим первый случай. Указанные Марксом полезные для человека предметы природы, к которым не приложен человеческий труд, – это первозданные условия существования человека, не ставшие условиями производства. Обрабатываемую землю, используемые леса и другие предметы природы, вошедшие в сферу производства, Маркс сюда не относит. Тем более нельзя считать «чистыми» потребительными стоимостями готовые продукты природы вообще. Во-первых, для их добывания необходим определенный конкретный труд. Во-вторых, поскольку на процесс добывания уходит определенное количество труда, этот труд как абстрактный способен порождать и меновую стоимость готовых продуктов природы, которые могут отчуждаться посредством обмена (грибы, ягоды, травы, алмазы и т. п.). Мысль М. В. Колганова о том, что «продукты природы в их готовом виде» суть чистые потребительные стоимости, требует исключения из числа продуктов природы всего того, к чему прикладывается человеческий труд, т. е. прежде всего обрабатываемой земли, этого главного, по М.В. Колганову, объекта «владения» во всех «докапиталистических формациях», и многих объектов «пользования», оказывающихся в двойственном положении – в качестве чистых потребительных стоимостей при натуральном потреблении и в качестве стоимостей при обмене. Следовательно, связывание типов присвоения только со способом возникновения объектов присвоения, к тому же условно понятым (продукты «природы» и продукты «труда»), ведет к неразрешимым противоречиям, ибо одни и те же по происхождению вещи на практике выступают в различных функциях в зависимости от того, в сфере каких производственных отношений они находятся.
Это вынужден признать и сам М.В. Колганов, говоря о пользовании и владении «продуктами труда» «благодаря развитию кредита, найма, ссуды, аренды». Тут он отходит от своего условного критерия происхождения объекта присвоения (уже не имеет значения, продукт ли это «природы» или продукт «труда»). Вместо него выдвигается противопоставление потребительной и меновой стоимостей как таковых. Лица, получившие во владение или пользование «продукты труда, являющиеся собственностью других лиц», присваивают, согласно мнению М. В. Колганова, только потребительные стоимости, собственнику же этих объектов принадлежит их меновая стоимость. В таких случаях «собственность… не отчуждается», поскольку «стоимость не возмещается». Иными словами, присвоение вещей в качестве потребительных стоимостей есть владение, а присвоение тех же вещей в качестве меновой стоимости – собственность. При всей видимости экономического подхода подобный взгляд остается чисто юридическим: вся разница между собственностью и владением сводится к праву отчуждения вещи как товара, причина же того, почему одно лицо имеет это право, а другое – нет, отождествляется с самим правом собственности, фактически – с правом отчуждения. В результате получается замкнутый круг
