Поскольку Сейджи рос с каждым днём, он начал развивать чувство сознательности. Но эта, так называемая сознательность, полностью определялась “ею”, и его психика постепенно подчинялась мыслям о “ней”.
Однако голова не имела никаких порабощающих намерений, и не испускала в воздух какие-нибудь странные электромагнитные волны или феромоны. Просто она была живая. Юноша - Ягири Сейджи, всего лишь делал всё, что хотел, и, в конце концов, по уши в неё влюбился.
Точно так же, как Ягири Намие гналась за любовью своего брата, её брат искал любви тихой и молчаливой головы.
Именно любовь спровоцировала все его действия.
Когда сестра забрала “её” для исследований, Сейджи подумал: «Я должен позволить ей покинуть эту стеклянную банку. Я собираюсь освободить её. Хочу, чтобы у неё был весь мир».
Сейджи полагал, что это было “её” желанием, и затем, однажды, появилась долгожданная возможность. Он украл карту безопасности своей сестры, ознакомился с маршрутом патрулирования охранников и позаботился о них с помощью электрошока. Сейджи не верил в то, что он делает что-то неправильное. В своём сердце, он только хотел увидеть радость на “её” лице.
Но, даже когда он успешно вынес “её” оттуда, “она” всё ещё не открывала глаз.
Голова не отвечала ему взаимностью. Но, по мнению Сейджи, это происходило потому что его любовь недостаточно сильна. Он твердил это самому себе, и свято верил в то, что его односторонняя любовь к ней сможет связать их вместе навечно.
«Любовь находят и теряют. Но как можно оставить кого-то, вроде неё?»
Когда он заметил, что его мысли всё больше смахивают на дешевый роман, написанный школьником, Сейджи решительно зашагал в сторону исследовательского центра.
«Сестра сказала оставить всё ей… но как я могу позволить своей “девушке” быть одной? И более того, даже если это было ради исследований, ей, возможно, вскрывали и рассматривали мозг… бедняжка».
Сейджи ворчал об этом, не понимая весь фокус сложившейся ситуации. Он вышел на дорогу, ведущую ко входу в исследовательский центр.
«Знал бы раньше, не дал бы её сестре. Я бы возразил. Я должен сказать сестре и дяде, насколько сильно мы любим друг друга, и когда-нибудь они это поймут. А если не поймут, я просто сбегу вместе с ней».
Его позиция была весьма сомнительной, как если бы аристократ влюбился в бедную девушку. Для всех, кто его знал, он казался обычным старшеклассником, живущим своей жизнью. Но если бы они узнали, что его девушкой была голова, погрузившаяся в глубокий сон, они немедленно решили бы, что его поведение бросалось в глаза как довольно необычное.
