Это была целая речь. Только с Иванной он разговаривал подолгу.
Разумеется, она задержалась в этой комнате с общими для всех квартирантов сортиром и душевой не только потому, что Пётр был таким чутким к каждому её движению и выносливым — в её окружении хороших любовников насчитывалось достаточное количество для того, чтобы превратить личную жизнь в латиноамериканский сериал. Здесь всё было иначе: Пётр был другим, из иного теста и совершенно особого образа мыслей, это было его достоинством и в то же время их совместным проклятием. Увы, все попытки вписать Петю в иные ландшафты и декорации, на фоне которых побулькивал привычный бульон её круга, где варились в различных, никогда не сообщающихся между собой котлах друзья, подруги и бывшие любовники Иванны, заканчивались ничем. Даже в богемной компании Пётр смотрелся пришельцем с другой планеты — в самом деле, упавшим с Меркурия, второй по скорости планеты.
В этой комнате, которая временами казалась Иванне подземельями башни из слоновой кости, тоже всё было по-другому, словно в параллельном мире фантастического фильма, когда знакомые предметы обретают иные значения и смыслы. С одной стороны, Иванне хотелось разрушить этот мир, чтобы заставить Петра выйти из пещеры отшельника. Но в то же время Иванна боялась этого, потому что догадывалась: походя можно было разрушить и самого Петра.
— Значит, ты веришь в астрологию?
— Я молодой учёный, — строгий Пётр поднял назидательно палец. — Восходящая звезда своего курса. Так, по крайней мере, я слышал, обо мне говорят на кафедре. Так вот. Я верю только в то, что можно измерить и посчитать.
— До сих пор не понимаю, как всё это в тебе уживается, — засмеялась Иванна.
— Ива, должен же я как-то переключать мозги? Вино я не пью, футбол не смотрю, мне это скучно. Играть в карты и ловить рыбу мне тоже не нравится. Хотя преферанс — это интересно, — поправил он себя, всегда и во всём стараясь быть точным. — Романов не читаю и тоже не люблю. Всё, что мне нужно знать о людях, я вижу и так. И не сказал бы, что меня это так уж сильно радует.
— Но ведь фильмы тебе нравятся?
Пётр покраснел. Когда они вместе смотрели ненастными вечерами видеокассеты, Иванна погружалась в кино с головой и не терпела, когда её отвлекали. Она знала имена и фамилии режиссёров, актёров и актрис, и в компании, особенно если выпивала достаточно вина, умела долго спорить и доказывала таким же знатокам видеофильмов, отчего тот или иной хорош либо плох. Правда, все её аргументы Пётр уже слышал раньше от других друзей Иванны, в иных компаниях, которые никогда не пересекались между собой, — но всякий раз удивлялся и радовался её бесстыдству и ловкости. Самому Петру не удавалось вспомнить ни словечка, ни кадрика из увиденной кинокартины сразу же после того, как экран видеодвойки вновь засыпал. Зато эти полтора-два часа позволяли ему передохнуть от разговоров, напоминающих игру в пинг-понг, дарили возможность додумать мысли, брошенные в ящик ожидания в тот самый момент, когда скрипели петли входных дверей, и он слышал знакомые шаги в коридоре.
