Забулдыжная жизнь | страница 53



Бабушка, как царица, лежала в деревянном саркофаге и не обратила внимания на мое позднее возвращение. Ее щуплую грудь придавливала подушечка с орденами и медалями. Мне чудилось, что под головой покойницы лежали свернутые в рулон похвальные грамоты, коих было неимоверное количество — при жизни бабушка трудилась руководителем. Ее предприятие всегда занимало почетные места, подопечным вручали чайные сервизы или талоны на дефицитный товар, а бабуля обрастала благородным металлом. Вокруг бабули зевали тетушки.

— Ты где шарахался? Мы ее еле в гроб запихали — с виду худая, а такая неприподъемная! — ворчала одна из проснувшихся родственниц.

— На работе канализация забилась. Весь первый этаж в говне утонул. Убирали, мыли…

— Иди, помойся, пахнет от тебя.

О, малахольная! Чем от меня могло пахнуть, кроме духов Зины и пота ее ненасытного тела?

В обед приехала ритуальная машина с опущенными бортами. Стали выносить бабулю. Двери оказались узкими, подъезд такой, что не развернешься. Мужики из ритуального агентства решили вытащить ее через окно. О, моя бедная бабушка! Никто не додумался ее привязать, а машина к окну не подъезжала. Стали спускать, и бабуля, выронив подушечку с орденами и медалями, следом вывалилась сама. Толпа замерла, кто-то заголосил, но его быстро успокоили. Бабушку уложили на законное место, стряхнули с костюма пыль и снова накрыли шелковым покрывалом. Гроб отлежался на табуретках и с задорным: «Ух, взяли!» — запрыгнул в кузов катафалка. Следом за гробом в кузов затащили пару-тройку тетушек, и траурная процессия двинулась прочь от дома. Музыки не было. То ли тетушки поскупились на музыкантов, то ли музыканты нашли более щедрого покойника. На кладбище тоже церемониться не стали. Толстый мужик с обветренной харей, размахивая могучей рукой, отчитался о колоссальных заслугах эмигрирующей в мир иной бабули. Гроб быстренько закопали и все рванули на поминки. Я же помчался к Зине.

Она встретила меня так, будто увидела в первый раз.

— Гробик будем заказывать, веночки выбирать?

— Зина, это же я…

— Какого черта ты сюда приперся? Еще кто-то умер? Дуй отсюда. Приходи ко мне, когда стемнеет. И смотри, чтоб соседи не засекли.

Странно, вчера она о соседях не думала! Завела домой так, будто и не замужем. Ладно, придется соблюдать конспирацию.


Часиков в девять, когда порядочные люди смотрели «Прожектор перестройки», к калитке коттеджа приблизился горбатый старичок в допотопной шляпе и с потертым саквояжем в руке. Он позвонил, дождался, когда ему откроют, и юркнул внутрь двора.