— Что я могу сказать?! Орден Святой Анны. Не такая уж и редкость. — Шкаликов догадался, что продавцы не имеют понятия об истинной цене раритета.
— Ты скажи, человек, на сколько тянет эта цацка. Деньги позарез нужны, — пояснил мужик, уставившись Шкаликову в глаза.
Немигающий взгляд заставил Андрея Дмитриевича содрогнуться. Он вернул наградной знак.
— Понимаете, мне он не нужен. Но я могу найти покупателя. Думаю, тысячи две за него дадут.
Мужик спрятал орден и в недоумении поднял голову.
— Две тысячи? Он же золотой!
Тень разочарования и недоверия скользнула по его лицу.
— Долларов, долларов! — успокоил Шкаликов. — Если не найдете более выгодный вариант, то милости прошу.
Сопровождавший мужика приятель дернул того за рукав и что-то зашептал на ухо. Они перекинулись парой слов и одновременно повернулись к коллекционеру.
— А сколько ждать? Нам бы поскорее.
«Клюнули, вахлаки!» — брови Шкаликова зашевелились, как разводные мосты Петербурга. Глаза вспыхнули и тут же погасли.
— Оставьте адрес — завтра, ближе к вечеру привезу деньжата. Только без фокусов! Я не люблю сюрпризов и подстрахуюсь.
Зимние сумерки проглотили утонувший в сугробах поселок. Тишина и отсутствие городской суеты поразили Шкаликова. Он с трудом отыскал нужную избу. Маленькое оконце, наполовину занесенное снегом, приветливо светилось. «Ни дать ни взять работа фламандских мастеров в эпоху русского ренессанса!» — антиквар постучал по раме. По ту сторону окна качнулись тени, шторка отодвинулась и выглянула знакомая физиономия. Шкаликов помахал рукой. В сенях его встретил Зюзя. Тощее тело хозяина прикрывала лагерная фуфайка без воротника.
— Вечер добрый! Мы уж думали, не приедете.
Шкаликов вынул из кармана бутылку коньяка.
— Обмоете потом сделку, — сказал он и прошел в комнату.
Внутренняя обстановка жилища говорила о непритязательности хозяина. В углу стоял круглый стол, рядом — табуретки. Ни телевизора, ни приемника Шкаликов не заметил. У окна громоздилась железная кровать. На стене висел плюшевый ковер с тремя богатырями. Тусклая лампочка под матерчатым абажуром освещала центр комнатушки, совершенно игнорируя углы. Утопая в полумраке, они вгоняли в депрессию. «Ильич в Разливе лучше жил» — антиквару захотелось быстрее покинуть неуютное логово.
— Ребята, у меня со временем проблемы. Давайте обстряпаем сделку и разбежимся. Дел невпроворот, кручусь как белка в колесе и ничего не успеваю!
Тренька не видел причин для задержки гостя. Он без промедления отдал ему орден. Шкаликов внимательно осмотрел награду через лупу и протянул конверт.
