– Грошев, к Куратору, – выкрикнул паренек.
Макс закрыл тетрадь и отбросил ручку. Есть вещи, которые никогда не меняются.
В кабинете Нефедыча было многолюдно. Старший Куратор смотрел в окно, сцепив за спиной руки. Арчи улыбался. На месте тетки с папкой стоял длинноволосый следователь из Шоромы, которому Макс заехал по шее, и вроде бы не находил повода для радости. Но именно он заговорил первым:
– Мы решили сообщить, что снимаем с вас, Грошев, обвинения в краже кубов.
Тишина, воцарившаяся после этого заявления, показалась парню какой-то выжидательной. Он что, должен был пасть ниц? Или расплакаться от радости?
– Почему? – спросил Макс.
– Я же предупреждал, – не оборачиваясь, сказал Старший.
Никто не ответил, и Грош уже подумал, что все закончится именно так. Эти считающие себя взрослыми, эти всезнающие великаны просто отошлют его обратно, кинув известие о снятии подозрений как подачку.
– Мы нашли один из пропавших кубов у ученика. Мертвый куб из трех подготовленных к вскрытию в лаборатории.
– У кого?
– Мы не вправе распространять сведения, порочащие имя и достоинство ученика, – ответил следователь.
– Неужели? Видно, я один такой толстокожий, на мое имя ваши принципы не распространяются.
– В чем-то он прав, – сказал Арчи.
– Мы не можем, – рявкнул Нефедыч.
– Почему? – неожиданно встал на их сторону следователь. – Тому ученику, вернее, ученице уже все равно.
– У Лисицыной Анастасии, – ответил Андрей Валентинович.
– Это все, Грошев, – подвел итог беседе Куратор, разворачиваясь, – можешь идти.
Макс не настаивал. Он ушел, не замечая, куда и зачем движется. В голове крутилось воспоминание, как он стоит на пороге лаборатории, как смотрит на белые, отделанные плиткой стены, на последнюю скамью. С двумя кубами. Всего двумя.
«Из трех подготовленных к вскрытию».
В их с Лисой дежурство узилищ уже было два. На вопросы следователей отвечала Настя, которая даже не заходила в лабораторию. Его об этом не спрашивали, всех интересовал другой, активный куб и его мифический тайник.
Лисицына ничего не выносила. Как и он. Они были свидетелями невиновности друг друга.
Он налетел на кого-то и оказался отброшенным к стене. Стриженый брюнет, с которым они не смогли разминуться в широком коридоре административного корпуса, ожег его неприязненным взглядом и поспешил к выходу. Послышались голоса сокурсников, первая часть тестирования закончилась. Тимирязев спорил о чем-то с Игроком, остальные просто галдели.
Макс развернулся и пошел в противоположном направлении. Не давая себе времени осознать, что собирается сделать, не давая себе шанса передумать. У него есть несколько минут, пока один следователь ведет умные беседы с Нефедычем, а второй бегает по улице. И он собирался их использовать.
