Свет лег на то, что осталось от лица.
– Пацан совсем, – констатировал Тимирязев, словно сам был умудренным опытом стариком. Сила иногда играла с псиониками такие шутки, заставляла чувствовать себя на ступень выше остальных.
Судя по одежде и телосложению, мертвый был их ровесником, плюс-минус год. Синие джинсы, серая толстовка с капюшоном, кеды с желтой подошвой и наушники, одна таблетка которых до сих пор находился у парня в… даже не в ухе, а в голове, так как ушей давно не было. Раскрытые глаза пусты, вместо губ – рваные ошметки плоти, обнажающей зубы: ни носа, ни лба, ни подбородка. На месте живота – когда-то кровавая, а теперь уже почерневшая дыра, из которой растащили все внутренности, на руках не хватает пальцев. Сколько он здесь? Неделю? Десять дней? Вряд ли больше. Еще пара ночей, и падальщики растащат по норам кости, и тогда привязать этого призрака будет очень сложно. Отличник не был так уж не прав, потащившись сюда.
От запаха Макс постарался отстраниться, с рождения мир вокруг чаще напоминал ему помойку, чем розовый куст.
– Наверное, он упал оттуда. – Дан указал на небольшую площадку правее и метров на десять выше.
С точки зрения Гроша, говорить об этом по меньшей мере рановато. Они не эксперты, но поза погибшего, раскинутые руки и ноги, а также расколотый о камень затылок говорили, что виниец мог быть прав.
Тропа уходила в сторону, не пересекаясь с широким выступом, но больше свалиться парню было просто неоткуда. Туда же уводила нить следа блуждающего. Вернувшийся не мог защитить свое тело от зверья, мало того, он не мог даже приблизиться к нему. Поверх серой ткани толстовки все еще висел серый, очень похожий на металл кристалл. Вольфрамит продолжал защищать хозяина и после смерти, даже от самого себя.
– От уступа до площадки метр, может, меньше, – указал Самарский, примеряясь к склону.
– Этот тоже так думал, – пнул желтую подошву Макс, чувствуя, как снова начинает злиться.
– Можешь подождать нас здесь, – не удержался от шпильки Тимирязев.
– Могу. – Макс заставил себя не обращать внимания на тон винийца. – Что ты собираешься с ним делать? – Вопрос адресовался Самарскому.
– Помечу его осмысленной петлей.
В этом был резон, по крайней мере, отличник не замахивался на уничтожение вернувшегося. Осмысленная петля отличалась от обычной замкнутой структурой. Ее блуждающий не присвоит и не сбросит. Она останется на призраке, как ошейник, и накинувший ее псионик в любом месте может призвать петлю – она притащит призрака словно на аркане.
