Не по-детски печально и задумчиво смотрел десятимесячный император и на своего произведенного в генералиссимусы отца Антона-Ульриха, когда тот изучал поступившее из Шлиссельбурга донесение. Инженер-капитан Николай Людвиг сообщал, что «…сия крепость, хотя и не при самые границы состоит, однако оная водяной путь из России и коммуникацию из Санкт-Петербурха защищает».
Изучив донесение, генералиссимус Антон-Ульрих взял перо, и заплакал крошка-император, словно пахнуло в его колыбельку холодом шлиссельбургского каземата…
Чуть больше года было императору Иоанну VI, когда провозглашенная новой императрицей Елизавета Петровна (она приходилась Иоанну Антоновичу бабкой) взяла его на руки и, поцеловав, сказала:
– Бедное дитя. Ты ни в чем не виноват, родители твои виноваты…
И сразу из колыбели отправила нареченного русским императором ребенка в тюрьму.
Подыскивая оправдания перевороту, совершенному Елизаветой Петровной, ангажированные Романовыми историки каждый раз намекали, дескать, русская «дщерь Петрова» забрала принадлежащую ей по праву власть у «немецкого» семейства.
Насчет русских и немцев тут хорошо сказано.
Императрица Елизавета Петровна была такой же полунемкой, как ее племянница, правительница Анна Леопольдовна. И власть императрица Елизавета Петровна передала императору Петру III, такому же на три четверти немцу, как и его племянник, император Иоанн Антонович.
Да и насчет вины родителей Иоанна Антоновича тоже не все ясно.
Ни правительница Анна Леопольдовна, ни супруг ее, генералиссимус Антон-Ульрих, умом не блистали, но за год своего правления особых бед не принесли, а если сравнивать их правление с эпохой Анны Иоанновны, то этот год можно даже счастливым для России назвать.
Тем не менее, 2 декабря 1741 года произошел переворот и, заливаясь слезами, Елизавета Петровна снарядила своего несчастного внука в Ригу, чтобы запереть его в замке, прежде принадлежавшем Бирону.
Елизавета Петровна приказала стереть саму память о внуке. Указы и постановления царствования Иоанна Антоновича были изъяты, а монеты с изображением малолетнего императора подлежали переплавке. Злоумышленникам, уличенным в хранении таких монет, приказано было рубить руки.
Двухлетний Иоанн VI Антонович согласно императорской воле погружался в безвестность, а навстречу славе и власти везли в Петербург не умеющего говорить по-русски четырнадцатилетнего подростка, племянника императрицы Елизаветы Петровны Карла-Петра-Ульриха, будущего русского императора Петра III.
