Однако с первым светом оба проснулись й молча, почти отрешенно, поднялись. Уж этот-то день будет для них последним. Снова они собрали пожитки, хотя сейчас это был, скорее, ритуал, чем необходимость, и автоматически пошли вниз, огибая камень.
Перед ними оказался не спуск, а просторная терраса, тянущаяся параллельно реке, которая виднелась внизу. Шагах в пятидесяти находился грубый каменный дом. Голубой дымок, извиваясь, тянулся к небу. В окнах светился огонек, который казался желтым в голубом и фиолетовом свете планеты Рассвета.
Хан взглянул на Лизендир. Слезы текли по ее щекам. Она медленно опустилась на землю. Хан поднял ее, легкую, ничего не весящую — одни кости, обтянутые кожей. Он знал, что они спасутся. Держа ее на руках, Хан пошел к дому, но смог дойти только до ворот.
Хозяин был несказанно удивлен, найдя их тела.
Фермер был человеком. Он жил с женой и двумя дочерьми — здоровенными деревенскими девками.
Хан ничего не замечал вокруг. Он ел. Спал. И снова ел. И снова спал. Слышал голоса. Говорили на Синглспиче. Но для него речи были лишены всякого смысла. Он был далеко отсюда. Он ел и спал.
Наконец, он проснулся почти здоровый и бодрый. Возле его постели сидела Лизендир, похудевшая, но тоже вполне здоровая. Он не знал, сколько времени проспал, зато знал, что полностью оправился, набрался сил. Хан посмотрел на Лизендир, ожидавшую его пробуждения.
Она спросила:
— Как ты себя чувствуешь? Я уже пришла в себя.
Он улыбнулся и кивнул ей. Лизендир осунулась, похудела, но испытания, через которые они оба прошли, наградили ее новой красотой, более суровой и задумчивой. В ней появилось больше женственности, глубокие глаза отражали голубой электрический свет неба.
— Думаю, что первое время тебе будет трудно общаться с ними. Они говорят на Синглспиче, но очень исковерканном. Даже я сначала с трудом понимала их. Но люди! Они изумляют меня. Не могут правильно пользоваться языком. Обязательно испортят его.
— Они хорошо относятся к нам?
— Да, более менее. Но они очень замкнуты. Я сказала им, что мы бежали от Воинов — с поля битвы, которая разыгралась на плато. Лучше такая версия, чем правда. Конечно, они не совсем доверяют мне, ведь я лер, но уверены, что я не из Воинов. Они очень удивлены, что мы смогли пройти такое расстояние.
— Ты прекрасна.
Лизендир отвернулась на мгновение, как будто эти слова доставили ей боль, а затем продолжала:
— Мы можем спуститься к реке. Она совсем близко. Но если мы останемся и поможем им, они подвезут нас, когда поедут на рынок. Знаешь, где рынок? На другой стороне гор! Ущелье пронизывает их насквозь.
