- Ты мне сегодня нужен, товарищ Бирюля.
- Во-первых, здравствуй. Во-вторых, вечером я занят,- ответил Антон и подал руку.
Дима протянул узкую ладошку, взвизгнул от боли и вырвал побелевшие пальцы:
- Медведь!
Антон смутился:
- Прости, дружок. Забыл.
- Ладно,- примирительно сказал Колчин.- Чепуха. Ты мне вечером позарез нужен. Есть дело.
- Какое?
- Узнаешь вечером.
- Поручи другому. Я вечером занят.
Дима нахмурил брови:
- Что значит «занят», если есть важное поручение? И потом кому-кому, а тебе стыдно нарушать дисциплину, товарищ Бирюля.
Они вышли на привокзальную площадь. Только что подошел поезд. Толпа пассажиров устремилась к такси, у автобусных остановок образовались длинные очереди.
Парни пристроились к одной из них, поджидавшей машину на Южный городок. Дима упрямо повторил :
- Жду. Не придешь, поставлю вопрос на бюро!
«До чего настырный паренек»,- подумалось Антону. Забавляла притворная строгость молодого секретаря, который, по всему видно, был хорошим малым.
- Димочка, дружище, не могу, понимаешь?
- Товарищ Бирюля…
Колчин принялся было читать нотацию, но подошел автобус, и люди, тесня друг друга, засуетились, пробираясь к машине. Кто-то Диму толкнул, и у него слетели очки. Автобус отправился. Дима стоял беспомощный, огорченный. Смотрел близорукими, немного навыкате, серыми глазами. На асфальте блестели осколки стекла и растоптанная оправа.
Антон искренне посочувствовал приунывшему парню, в душе пожалел, что и сам огорчил его отказом.
- Фу ты, беда какая,- произнес он и нагнулся за оправой. Поднял искореженные дужки и бросил в сторону.
- Да ладно уж. Другие куплю.- Дима еще раз посмотрел на осколки стекла и повернул к Антону лицо: - А ты приходи вечером. Очки - сами по себе, а дело - тоже.
Антон ничего не ответил.
А в это время в кабинете у Дудина продолжалась напряженная работа.
Два толстых тома следственного дела с еще не успевшими пожелтеть листами были прочитаны внимательным образом. Дудин пробежал глазами последний лист, захлопнул папку. В деле на Каленника не было и намека на то, что хоть в какой-то мере подтверждало бы версию. Ровным счетом - ничего! Одно и то же, дав-но известное, подтвержденное свидетельскими показаниями, уликами и признаниями самого Иннокентия.
Майор был явно разочарован. Всю ночь напролет посвятил он не только изучению следственных дел, но и оперативному обеспечению своего вывода. Предпринял ряд неотложных мер, чтобы действовать наверняка, если этот вывод окажется правильным. И все зря.
