Тогда мы отбились. Пришелец ретировался, плюясь и поливая нас проклятиями. Уже тогда из его уст прозвучали имена Бандеры, Шухевича, обещания отомстить за "голодомор" и прочая дребедень…
Подробно о том, как развивалась (или, вернее, — деградировала) социально-политическая ситуация на Украине за последующие годы и как это касалось меня лично, здесь писать нет смысла — для этого не хватит и объёмистой книги. Но некоторые, самые важные для понимания этого моменты, стоит выделить.
С 2009 года я представлял Украинскую православную церковь Московского патриархата (УПЦ МП) при Верховной раде Украины от Запорожского казачества под руководством Дмитрия Сагайдака. Это было то самое казачество, которое охраняло две православные лавры на Украине: Почаевскую и Киево-Печерскую. С 2012 года я был народным депутатом от Партии регионов. Политическая конъюнктура известна мне вдоль и поперёк. Но главное, при получении определённого статуса мне стали известны и некоторые особенности политики Украинской православной церкви Московского патриархата по отношению к своей стране и к её народу.
По мере приближения к 2013 году, когда осенью начались первые молодёжные ("онижедети") беспорядки в Киеве, странности в этой политике проявлялись всё больше и больше. Главной из них было то, что Церковь как будто ничего не замечала и молчала по поводу всё более крепнувшего национализма — уже не в "оранжевом", а в "красно-чёрном", необандеровском его варианте. Редкие пастыри, обращаясь к верующим и всему народу, говорили о том, что на Украину наступает фашистский реваншизм. Их (и меня в том числе) никто не слушал. Митрополиты Днепропетровский и Павлоградский Ириней (Середний), Донецкий и Мариупольский Илларион (Шукало), Крымский и Симферопольский Лазарь (Швец), а также многие другие высшие иерахи УПЦ МП придерживались жёсткой позиции невмешательства снаружи, а внутри — тайно поддерживали националистов, поскольку сами не просто были выходцами из западных регионов Украины, но и "западенцами" по своему духу. К середине 2000-х годов из четырёхсот священников, служащих в Днепропетровской епархии, примерно триста были либо родственниками, либо земляками правящего архиерея, уроженца Ровенской области.
Церкви невозможно и нельзя лукавить. Церковь — тот институт власти (я не оговорился, я так действительно считаю), который выполняет роль предохранителя. Вспоминаются слова Господа нашего и Спасителя Иисуса Христа: "Вы — соль земли. Если же соль потеряет силу, то чем сделаешь её солёною? Она уже ни к чему не годна, как разве выбросить её вон на попрание людям". Если происходит короткое замыкание, то предохранитель срабатывает, обесточивая квартиру или дом и тем самым спасая от пожара. А если предохранитель — некачественный, то в таком случае пожара не избежать. Что, собственно, и случилось на Украине.
