Пашка ругал самого себя. Надо же так расслабиться от полугодовой спокойной жизни, что стал забывать самые жизненно необходимые навыки. Сколько раз твердил своим курсантам, что снайпер просто обязан запоминать все мелочи в окружающем пейзаже. Неважно, что сейчас вокруг него не поле или лес, а каменная коробка комендатуры. Он непременно и обязательно должен был рассмотреть всe, что находится в пределах комнаты, в том числе и эти фотографии.
А вот Ковалeв заметил! И не только заметил, но и мгновенно определил, что представленные там люди в данный момент времени находятся в двух шагах от него.
А Иван что-то тихо обсуждал с сопровождавшим лейтенанта Банева сержантом. Имевший внешность нелюдимого молчуна, Ковалeв просто преображался, когда нужно было разговорить случайного знакомого, добывая из того такую уйму информации, что поражался даже командир, прошедший незабываемую школу испанских интербригад. Вот и сейчас он что-то рассказывал, махал руками, делился табаком. Спустя мгновение с самым серьeзным видом вслушивался в слова своего собеседника, чему-то кивал, один раз отрицательно махнул головой. При этом не забывал короткими взглядами фиксировать всех остальных участников этой невольной встречи. От увлечeнных разговором танкистов, до старшего сержанта из комендатуры, который нашeл способ передать своему начальству о прибытии новых лиц.
Пашка оторвал взгляд от стены. Упущение исправлено. С данной минуты все присутствующие на этой доске воинской славы разложены по полочкам памяти и снабжены соответствующими ярлыками с фамилией и воинским званием. Окажись сейчас в комнате Сафонов или Покрышкин, Пашка мгновенно опознает их. Пусть, качество некоторых фотографий оставляет желать лучшего, но звание и количество наград у каждого из прославившихся бойцов младший лейтенант Чеканов запомнил гарантированно. Жаль, что расстояние не позволяет прочитать за какие именно подвиги они сподобились попасть на эту стену.
— Слюшай, камандыр, абыдно, а! — Протянул Ковалeв старательно копируя кавказский акцент начальника штаба их отряда майора Никурадзе. — Танкисты всего двадцать минут здесь, а телефонистка и машинистка уже два раза мимо них пробежали. А мы полтора часа тут сидели, а никто в нашу сторону даже не глянул. — Иван попытался изобразить горестный вздох, но с его габаритами эта попытка больше смахивала на подготовку к разбойничьему посвисту.
— Ордена нужно было надеть. — Посоветовал Ковалeву сержант Демкович, проводивший телефонистку заинтересованным взглядом. — Тогда бы и на тебя смотрели.
