— Не волнуйся, Виктор Владимирович, сделаем в лучшем виде. — Успокоил генерала Зайцева его бывший начальник.
Подполковник Гладышев только кивнул головой в знак согласия.
Совещание, как и ожидалось, проводили в кабинете командира корпуса. Ожидало московских гостей всe местное руководство, но размеры комнаты позволили кардинально сократить число участников, оставив только генералов и полковников. Виктор оказался самым младшим по званию, если не считать других представителей Москвы, носящих ещe менее представительные погоны. Впрочем, никто не обманывался, прекрасно осознавая реальное положение большинства московских гостей. Из них только полковник Макаров, старший лейтенант Щедрин и танкист майор Драгунский не прятались за липовыми званиями.
Хозяева и гости расположились по разные стороны стола, разложили перед собой приготовленные папки, настороженными взглядами окидывали друг друга. Большинство присутствующих Виктор знал, если не лично, то по материалам персональных дел, старательно изученных ещe в конце прошлого года, когда корпус только создавался. Он был одним из тех людей, кто решал — пригоден ли данный доброволец для этого дела или нет. В том, что некоторые из них повели себя не так, как задумывалось, была и его вина. Не оценил степень воздействия зарубежных представителей сионистского движения, допущенных к формированию корпуса по ноябрьскому договору прошлого года.
После непродолжительного молчания приподнялся из-за стола начальник штаба Еврейского корпуса генерал Хацкилевич, открыл свою папку, посмотрел на командира корпуса и, уловив разрешающий кивок головой, начал доклад.
Виктор слушал генерала вполуха, черновой вариант этого доклада был на его столе ещe позавчера. Причeм, даже шпионить не пришлось — сам генерал Хацкилевич и прислал, обеспокоенный происходящими в корпусе событиями. Пусть, номинально он уже не являлся военнослужащим Красной армии, но по-прежнему чувствовал себя советским генералом. Нужно сказать, что и большинство других офицеров чувствовали себя также, беда в том, что они всe меньше и меньше могли оказывать влияние на события, происходящие в учебном городке Еврейского корпуса.
А события принимали очень дурной оборот.
Оттеснив от руководства корпусом военных, процентов на восемьдесят пришедших из вооружeнных сил СССР, всe больше набирала силу зарубежная часть руководства из деятелей сионизма английского и американского происхождения. И чем значительнее были успехи советских войск на фронтах, тем наглее и злее они себя вели. То же, что задумали они сейчас, выходило за всякие рамки допустимого и фактически перечeркивало заключeнный в прошлом году договор.
