Домников быстро догнал солдат, и скоро отряд скрылся в лощине.
Не прошло и часа, как оттуда выползли тракторы с орудиями.
Ко мне подошел командир батареи, левая рука его была на перевязи, а через грязный бинт просачивалась кровь.
— Ранен? — спросил я.
— Пустяки, царапина, — ответил капитан. — Спасибо подполковнику, вот орел так орел! Вовремя пришел к нам на помощь. Сам с десяток фашистов скосил, да его бойцы не меньше сотни положили. Хорош был офицер… — закончил он, пытаясь одной рукой зажечь спичку.
— Как это «был»? — закричал Тымчик. — Убит, что ли?
— Ранен в живот. Он, пожалуй, не жилец. — В голосе командира звучала горечь.
Вскоре артиллеристы вынесли подполковника из лощины и остановились около нас. На желтом лице раненого ярко блестели воспаленные глаза.
Пересиливая боль, он старался весело рассказать, как удалось спасти орудия и «пощипать фрицев».
Полковник Тымчик по-отечески обнял Домникова:
— Поправляйся, дорогой. Ты честно выполнил свой долг.
— Я скоро вернусь. Этот месяц у меня, как всегда, невезучий. Но еще повоюем! — тихо отозвался он.
Темнело. Бой затихал.
— Кто такой Домников? — спросил я Тымчика.
— Замполит двести шестьдесят четвертого полка. Сибиряк. Ему лет двадцать пять, не больше. Храбрый. Бойцы рассказывают о нем целые легенды… Может быть, потому, что здорово любят его. Да и как его не любить? Одно плохо — горяч. Помните, он говорил, что месяц у него «невезучий». Мелких ранений у него хоть отбавляй, а тяжелых — по одному каждый год войны, и все приходятся на июль.
— Жаль, очень жаль. Ранение в живот, да еще в такую жаркую пору. Надежд мало.
— Вылечат его, обязательно вылечат, — бурно запротестовал Тымчик. — В нашем медсанбате молоденький врач, хирург Олечка, его невеста. Она прошлый год из костлявых рук смерти его вытащила. Вылечит и теперь! Хорошая семья будет после войны, — задумчиво произнес полковник.
Скажу тут же, что Тымчик оказался прав. Домникова оперировали, и он поправился.
Тяжелые испытания выпали на долю бойцов истребительно-противотанковых частей. Это они, прикрывая наши части, принимали на себя основную тяжесть ударов противника. Артиллеристы насмерть стояли на своих позициях. Батарея 747-го артполка под командованием лейтенанта А. А. Конника, попав в окружение, вела огонь прямой наводкой, отражая бешеный натиск пехоты и танков. Солдаты дрались до конца, порой врукопашную отражали атаки автоматчиков. Несколько танков сгорело на подступах к орудиям, сотни трупов вражеских солдат устилали поле боя. Артиллеристы батареи вместе с лейтенантом ценой своей жизни отстояли важный участок обороны. Никто из них не дрогнул в минуту грозной опасности.
