— Знаете, трудно им стало нынче бороться с танками. Средний танк из противотанкового ружья в лоб не возьмешь, можно стрелять только в борт, и то с близкого расстояния. Так и поступают все бойцы роты. Они подбили шесть танков, когда те уже переползали траншею, — взволнованно делился своими впечатлениями подполковник, и в его словах звучала неподдельная гордость за простых людей, ставших в эти дни героями в борьбе с танками.
Голос подполковника вдруг показался мне более громким. Между тем он говорил по-прежнему спокойно и неторопливо.
— Слышите, это уже другая музыка, — вмешался в разговор Селиверстов. — Опять бомбардировщики идут. Видимо, враг готовится к новому удару на нашем участке.
На фронте мгновенно все стихло. Замолкла и артиллерия противника.
Увлеченный рассказом Харламова, я не обратил внимания и на плавный гул самолетов, и на внезапно смолкнувшую «музыку» вражеской артиллерии. Оттого-то и голос подполковника зазвучал сильнее.
— Подготовить сосредоточение огня артиллерии не менее четырех артполков перед фронтом тридцать третьей дивизии! — поспешил я отдать приказание по телефону своему начальнику штаба.
А заботливый адъютант уже дергает меня за плечо:
— Товарищ генерал, скорее в щель!
Самолеты над нами. От них отделяются сотни продолговатых бомб и с воем несутся вниз. Опять то же ощущение, будто земля под тобой ходит ходуном.
В глубокой узкой щели набралось человек двенадцать. Рядом со мной Алексей Иванович, он тяжело вздыхает. Прочитав в моих глазах вопрос, Харламов признается:
— Боюсь за истребительно-противотанковый полк. Он стоит на участке восемьдесят восьмого стрелкового, от которого остался, по существу, один номер. Сумеют ли пехотинцы прикрыть артиллеристов, если враг снова пойдет в атаку?
— Думаю, что не подкачают, — успокаиваю его. — Это не сорок первый год.
Не меньше часа все новые и новые армады бомбардировщиков терзали небольшой клочок земли. Район наблюдательного пункта бомбили сравнительно немного. Главный удар наносили по полковым участкам обороны.
Харламов недаром беспокоился за 1255-й истребительно-противотанковый полк. После бомбежки немецкие танки атаковали пехотинцев. Те не смогли удержаться, и, несмотря на энергичные меры командиров, батальоны отошли. Противник вклинился в нашу оборону километра на полтора-два. Нависла угроза и над истребительно-противотанковым полком.
Селиверстов волнуется:
— Надо контратакой выбить противника из захваченных траншей, а нечем.
