Время радикальных реформ. 1928–1940 гг. | страница 4



17 июля 1928 года, в день убийства своего вождя, в Мехико на совещание собрались самые видные обрегонисты: губернатор штата Нуэво-Леон Аарон Саенс, губернатор штата Тамаулипас Эмилио Портес Хиль, политики Марте Гомес и Луис Леон, генерал Антонио Риос Зертуче.[5] По воспоминаниям Портеса Хиля, группа решила обсудить с Кальесом сложившуюся ситуацию[6].

Президент встретил обрегонистов в компании генерала Франсиско Мансо и был настроен не очень приветливо. Портес Хиль от имени всей группы констатировал наличие в стране серьезного кризиса. Лично он, дескать, не верит, что Моронес и «его группа» стоят за покушением на Обрегона, но не считаться с настроенным иначе общественным мнением тоже нельзя. Поэтому следует немедленно заменить генерального инспектора полиции[7], который будет вести расследование событий 17 июля. В беспристрастность нынешнего шефа полиции генерала Роберто Круса никто не верит. Кальес был неприятно поражен таким требованием: По его личному указанию Крус еще осенью 1927 года проводил расстрелы без суда участников так называемого путча генералов Гомеса и Серрано. Этот человек, отвечавший за правопорядок в столице, был безоговорочно предан Кальесу.

Не скрывая раздражения, Кальес спросил, почему, собственно, Крусу нельзя доверять. В ответ Портес Хиль прямо сказал, что Крус «не был другом сеньора генерала Обрегона в последние месяцы»[8] и в ходе предвыборной кампании проявил себя как противник Обрегона. Президенту пришлось спросить, кого обрегонисты предлагают на пост шефа полиции. В ответ была названа кандидатура генерала Зертуче[9]. Кальес согласился, чем выбил из рук сторонников Обрегона главный козырь: правительство якобы мешает следствию и скрывает неудобные для него факты.

Зертуче немедленно отправился на место покушения, чтобы сохранить все улики. Репортерам и взволнованным гражданам, осаждавшим ресторан «Ла Бомбилья», он посоветовал успокоиться. В штаб-квартире полиции фактически обосновались лидеры аграристов Сото-и-Гама и Аурелио Манрике, которые ждали хотя бы малейшего факта, подтверждавшего их версию о причастности Кальеса и Моронеса к смерти Обрегона.

Однако после разговора с убийцей Зертуче быстро объявил мексиканской и иностранной прессе официальную версию следствия: «Генеральная инспекция полиции, в настоящее время находящаяся под моим управлением… официально заявляет, что ответственным за преступление является римско-католический клир»[10]