Долго бродила под дождем, чтобы как-то успокоиться, и все думала, думала. Вспоминала последние месяцы, и разнообразные мелкие детали стали складываться в одну картину. Вот она приходит за Тимуром в школу, а у него на рубашке ни одной пуговицы. «Что случилось?» – «Ничего, за перила зацепился». Вот она предлагает: «Давай пригласим к нам домой ребят из класса, поиграете вместе» – «Нет, не хочу, я лучше побуду с тобой». Она с умилением думала: «Какой домашний мальчик, соскучился по маме». Один раз он спросил: «Мама, а как ты делаешь волосы светлее? (Наташа как раз сделала мелирование в парикмахерской) А мне можно?» – ей это показалось забавным. В другой раз: «А можно, чтобы у меня была фамилия, как у тебя?». Она-то думала, что Тимур хочет стать по-настоящему ее родным сыном, радовалась потихоньку этому вопросу, обдумывала, когда начнет оформлять усыновление (Тимур был взят под опеку). А Тимур, видимо, просто хотел нормальную фамилию, как у нее – Никитина. И волосы светлые, «нормальные». И ни одного приятеля у него не появилось за полгода в первом классе. И обижали, а может, и били его регулярно. И сменная обувь постоянно терялась тоже неспроста. Она вспомнила поведение учительницы на собрании. Та не сделала ни единой попытки заступиться за ребенка и даже, казалось, была рада услышать «голос общественности». Значит, невзлюбила Тимура сразу, с первых дней, и, похоже, ничего не сделала, чтобы его не травили.
Наталья решила пока ничего Тимуру не говорить, сначала узнать, куда можно перевести ребенка. До конца четверти оставалось две недели, а там – Новый год. Утром она немного поколебалась, не оставить ли Тимура дома, но ей нужно было на работу, на целый день оставлять ребенка одного не хотелось, да и не любил он один дома сидеть. Так что пошли, как обычно, в школу.
На работу ей позвонила учительница и срывающимся голосом велела «немедленно быть в школе». Наташа только успела спросить: «Что с Тимуром?» – в ответ услышала: «Приезжайте, сами все узнаете!». Когда она добралась до кабинета директора и увидела в углу Тимура, сжавшегося в комочек, подумала: «Слава Богу, жив». Потом директор рассказал, что произошло. С чего все началось, никто не знает. Охранник увидел, что в углу сцепились трое мальчишек – Тимур дрался сразу с двумя. Естественно, охранник подошел, чтобы их разнять, взял Тимура за шиворот, пытаясь оттащить. Тот был в такой ярости, что извернулся, прокусил охраннику руку до крови и разодрал ногтями лицо. Настолько сильно, что еле остановили кровотечение, чудом глаз не выцарапал. «А если бы он сделал это с ребенком? Ему-то ничего бы не было, он малолетний. А мне бы пришлось сидеть в тюрьме», – закончил свою речь директор. Он не кричал, не обвинял, просто говорил предельно усталым голосом. Наталья не знала, что отвечать и что делать. Пробормотав что-то невнятное, она взяла Тимура за плечо и вывела из школы. Ночью у него поднялась температура под 40, его рвало. Наталья вызвала «Скорую», и мальчика увезли в инфекционную больницу. Там он несколько дней провел в боксе, проверили все, что можно, но никакой инфекции не нашли. Температура спала, мальчик все время лежал, отвернувшись лицом к стене. У него с новой силой начался тик. «Видимо, сильное нервное потрясение, больше ничего не могу предположить» – пожал плечами врач и сказал, что мальчика можно выписывать.
