– О, ни свет ни заря, – поднял бровь Ямато, и я закатила глаза. – Выглядите как-то устало, вы чем там все утро занимались, наши небезгрешные дети?
– А вы кого полночи жрали? – невпопад буркнул Чжаён, и я испытала очень теплое чувство.
– То есть не отпираемся, – с легкой улыбкой констатировала Нари, ставя на стол тарелку, полную самых настоящих вкусных блинов.
– Ни разу, – проговорила я. – Всю ночь занимались черт знает чем.
Ямато вздернул бровь еще сильнее, и я каким-то образом поняла, что он не то чтобы верит, но ведется и боится того, что мы несем не чушь, а правду.
В этот момент у меня разыгрался телефон. Звонила мама. Я посмотрела на Чжаёна, за обе щеки наворачивающего блины, вздохнула и вышла в прихожую.
– Мам, извини, у меня тут куча дел нарисовалась. Я нашла новую работу, интересную, хорошо оплачиваемую, но на ней надо присутствовать почти семь дней в неделю. Так что забылась и не звонила.
– Дочь, мы с отцом извелись. Сами звонить боимся, потому что, мало ли, отвлечем, а ты уже который день не пишешь даже.
– Знаю, извини, исправлюсь. Это все новая должность, правда. Мам, я вот и сейчас тут занимаюсь, извини, пожалуйста.
– Да нет вопросов, ты только позвони, поговорить хочется.
– Договорились, завтра постараюсь набрать.
Лишь отключившись, я поняла, что дома уже благополучно за полночь, и расстроилась окончательно: доведу их такими темпами до нервного срыва. Специально ведь не ложились.
– Родители! – пафосно вещал Ямато на кухне. – Лично мне не дают никакого житья. Казалось бы, сами уже отошли от дел, больше не терроризируют Европу, но нет, то им не так, это не сяк, союз с кумихо… – тут он прервался. – В общем, я замучился их посылать. Хорошо, что живут по-прежнему в Париже, каждый день не навстречаешься.
– Счастливые вы, – вздохнула Нари. – А мне вот триста лет матушка снится и просит одуматься, не питаться человечиной. Да что я-то сделать могу с этим всем. Ем помаленьку, кого не очень жалко, а она во сне говорит, что жалко всех.
– Особенно хваранов, – поддержал Ямато с легкой ехидцей в голосе. – Но я бы вот на твоем месте не удержался и…
– Детский сад, – проговорила я. – Что за шутки, Ямато? И что это вообще за ménage а quatre,[7] я вас спрашиваю. Все всё знают уже?
– Не совсем, – отозвалась Нари. – Мы вот не знаем, спали ли вы с Чжаёном.
– И правда детский сад, – поддержал меня Чжаён, отвлекаясь от блинов. – Спали, конечно. Вот Нина как легла на кровать, так сразу заснула. И я с ней.
